Марек Юрек — польский консервативный политик, один из самых последовательных защитников жизни на польской политической сцене. В 1991-1993 г.г. был одним из главных борцов за законодательную защиту жизни. В 2007 г. сложил с себя полномочия председателя Сейма и вышел из правящей партии из-за позиции по запрету абортов. Юрек создал свою партию «Правые Силы Речи Посполитой», бессменным лидером которой является по сей день.
Интервью с Мареком Юреком. Варшава, 25 июля 2013 г. (перевод: Павел Бызов asso.czm(sobaka)yandex.ru)
Марек Юрек (Marek Jurek) — польский консервативный политик, один из самых последовательных защитников жизни на польской политической сцене. В 1991-1993 г.г. в составе партии «Христианское Народное Объединение» был одним из главных борцов за законодательную защиту жизни. В 2007 г. сложил с себя полномочия председателя Сейма и вышел из правящей партии «Закон и Справедливость» после того, как законопроект, вносящий в конституцию Польши положение о защите жизни с момента зачатия, был отвергнут Сеймом (набрав всего 269 голосов вместо 296). Юрек создал свою партию «Правые Силы Речи Посполитой», бессменным лидером которой является по сей день.
Павел Бызов: Господин Юрек, в Польше с 7 января 1993 г. принят закон, защищающий право на жизнь до рождения. Расскажите про формирование общественной поддержки для этого законопроекта.
Марек Юрек: В Польской Народной Республике аборты были разрешены в 1956 г. (для сравнения — в Советской России в 1920 г., в Венгрии в 1956 г. — ПБ). Все политически активные христиане всегда были против закона, разрешающего аборты. Христианская общественность выражала протест в единственной легальной форме — подачи петиций и массовых сборов подписей. Можно сказать, этот закон всегда был на повестке гражданского несогласия христиан. К тому же в польском Сейме времен ПНР было постоянно около 10-15 представителей католических объединений. Активную проповедь в защиту жизни среди медработников вели глава польских католиков кардинал Вышинский, и знаментиый проповедник ксендз Ежи Попелушко. При храмах работали семейные консультации и проводились обязательные курсы для молодоженов. Свою роль сыграло и католическое движение «Свет-Жизнь» (польское обновленческое движение в Католической Церкви, основанное в конце 50-тых годов — прим. ПБ). Кардинал Войтыла тоже был воспитан в этой атмосфере. Став понтификом Иоанном Павлом Вторым, он перенес этот протест против легальности абортов на общекатолический уровень. Католическая Церковь, имея определенный политический вес, защищала общественно-политическую свободу, но при этом защищала и право нерожденных детей на рождение. В результате, практически все участники антикоммунистической оппозиции, которая пришла к власти в 1989 г., были вынуждены если не поддерживать, то хотя бы уважать позицию католической Церкви по вопросу защиты жизни.
Наши противники любят утверждать, что якобы проповедь права на жизнь в частности и распространение христианского мировоззрения в целом вызывает отторжение, усиливает разногласия в обществе и не дает никакого конструктивного результата. В реальности же — как раз наоборот. С начала 90-тых, еще во время общественного обсуждения законодательной защиты жизни, мы наблюдали очень любопытное явление — по результатам соцопросов всегда, когда ведется активная борьба за право на жизнь, общественная поддержка для права на жизнь усиливается. Борьба прекращается — поддержка падает. В целом, за время действия Закона 1993 года мы наблюдаем устойчивый рост поддержки для защиты жизни. Так что несомненно закон 1993 года привел к устойчивым изменениям в общественном сознании, в культуре.
По данным опросов Центра Исследования Общественного Мнения (CBOS) 3-4-летней давности, самые убежденные сторонники права на жизнь — это молодые семейные женщины с доходом ниже среднего. Самые убежденные противники права на жизнь — состоятельные одинокие мужчины 30-40 лет. В 90-тых нашими противниками озвучивались демагогичесикие идеи вроде референдума среди женщин. Вполне возможно, что мы одержали бы победу в таком референдуме.
Павел Бызов: Можно ли попытаться разобрать польское движение в защиту жизни 80-тых и начала 90-тых годов на компоненты? Благодаря Католической Церкви существовала благоприятная среда, некий общий фон, но можете ли Вы перечислить особенно активные группы, действия которых имели решающее значение?
Марек Юрек: Несомненно, врачи, вся среда защитников жизни, а также политики. Я уже упоминал про послов Сейма. В результате первых частично демократических выборов в Сейм в 1989, 99% возможных мандатов получили кандидаты «Солидарности» (профсоюз, созданный в 1980 г. из заводских стачечных комитетов, который вскоре преобразовался в массовое оппозиционное движение с ок. 10 млн членов — ПБ). В Сейме «ударной силой» движения за жизнь была партия «Христианское Народное Объединение». Обсуждение предлагаемых законопроектов продолжалось при нашем активном участии почти 2 года. Мы успели добиться принятия законопроекта накануне очередных выборов в 1993 г. После выборов, при новом раскладе сил, у нас бы вряд ли это получилось. Полагаю, что и вам, в России, не помешало бы создать пролайферскую партию… Что касается юристов и судебной среды, они сыграли свою роль в Чрезвычайной Комиссии, созданной в 1992 для работы над законопроектом о защите жизни, а также потом, когда посткоммунисты, придя к власти в 1996 г., легализовали аборты по социальным показаниям. В 1997 г. Конституционный Суд пропорцией голосов то ли 9 к 3 то ли 10 к 2 постановил о неконституционности внесенных изменений, и отменил социальные показания к абортам.
Павел Бызов: Как вы добились законодательной защиты жизни в Польше? Расскажите про стратегию и тактику действий.
Марек Юрек: Во-первых, вектор воздействия — был направлен снизу вверх, через общественную инициативу. Это давало возможность действовать вопреки устоявшемуся «официальному» общественному мнению, заодно мы достигли высокой сплоченности рядов. Длительное противодействие сопротивлению разных сил формирует характеры и обеспечивает устойчивость убеждений. Можно сказать, что малочисленность и некая разрозненность, разношерстность, которые можно отнести к слабостям инициатив «снизу»-одновременно являются их силой.
Во-вторых, необходима тщательная юридическая подготовка предложений и аргументации. Тут применимы два вида аргументов:
1. естественные аргументы (т. е. взывающие к сочувствию и «общечеловеческим» идеям справедливости и солидарности);
2. аргументы христианской морали (норма христианской морали «не убий» — нет причины НЕ напоминать людям, что они обязаны ей следовать).
В третьих, необходима парламентская настойчивость — лоббистская группа в парламенте должна быть готова скорее не к одному победному сражению, а к постоянной защите своих позиций. При этом нужно учитывать следующие линии сопротивления:
1. аргументы из области нравственной анархии (такие как «мое тело — мое дело», «делаю, что хочу», «зачем плодить нищету» и т.д.);
2. аргументы либеральных католиков (они выражали позицию: стоит ввести закон, защищающий жизнь, но только при наличии консенсуса в обществе, не ценой раскола в обществе, т.е. согласие важнее законодательной защиты жизни);
3. аргументы консерваторов-прагматиков: первые и вторые не правы, т. к. моральная анархия самоубийственна, а полного единомыслия в обществе достичь невозможно, но в данном историческом моменте (создание нового, демократического государства) есть задачи приоритетнее запрета абортов. Надо сказать, что это ложный аргумент, потому что чем труднее, драматичнее ситуация в обществе, тем очевиднее тот факт, что общественный порядок начинается именно с обеспечения права на жизнь.
В общественном обсуждении аргументы первого рода объединяли и мобилизовали сторонников крайне левых и анархических сил (пояснение — имеются в виду приверженцы идей сексуальной революции — ПБ), а аргументы второго рода — либералов (в том числе католиков). Аргументы же третьего рода угрожали демонтажом рядов защитников жизни изнутри. Очень важно помнить об этих трех видах аргументации, т. к. к ним приходится возвращаться каждый раз, когда обсуждается вопрос защиты жизни. Большую поддержку оказывал нам понтифик Иоанн Павел Второй, который силой своего личного авторитета (и силами всей Католической церкви) помогал движению За Жизнь противостоять этим внешним и внутренним угрозам. Поддержка общепризнанных моральных авторитетов необходима. Думаю, это утверждение справедливо и для России.
Павел Бызов: Наши оппоненты запугивают общество мнимой эпидемией подпольных абортов, которая якобы случается после их запрета. Это, конечно же, ложь. Хотя нарушители законов есть всегда: есть те, кто убивают уже родившихся детей вопреки закону…
Марек Юрек: В польском законодательстве есть позитивная формулировка о запрете давления на женщину в вопросе материнства. Судебных дел по этому закону очень мало, даже по сравнению с делами против абортмахеров (а их десятки в год), т. к. сами женщины редко заинтересованы в доведении дела до суда, а возможности расследования этих дел ограничены. Тем не менее, нельзя это положение назвать неэффективным, так как оно дает женщинам вполне ощутимую защиту от давления со стороны, например, родителей или отца ребёнка.
Когда люди ссылаются на случаи нелегальных абортов в Польше, я всегда отвечаю: а почему вы, зная о нарушении закона, ничего не предприняли? Когда полиция и прокуратура принимаются за такие дела против «кабинетов смерти», мы наблюдем один и тот же спектакль: из Сейма и из СМИ раздаются голоса не в защиту законности, а против действий полиции. Они говорят: «Как можно вмешиваться в личную жизнь?!», «Как можно ставить жучки?!»
Так что для успешной защиты жизни необходимо формирование христианского общественного мнения. Сила демократического общественного строя в том, что он воспитывает в людях осознание ответственности за правопорядок. Без общественного мнения, которое поддерживает закон, закон сам по себе не будет работать. В частности, при всех очевидных недостатках действующего закона, заметно его положительное влияние на общественное мнение и на врачей. Потому что если некая профессиональная группа задействована в реализации права на жизнь, то ее мировоззрение меняется. Это касается даже случаев так называемых «легальных абортов». К примеру, в Польше были недавно 2 резонансных случая, когда несмотря на требование суда, больницы отказывались совершать детоубийство.
А проблемы есть с госслужащими и органами правопорядка, которые в довольно ограниченной степени участвуют в его реализации. Например, у них отсутствует желание реагировать на объявления в прессе, в скрытой форме рекламирующие детоубийства. В целом, у них отсутствует желание бороться с криминальным подпольем.
Павел Бызов: В 1989 г. ПНР прекратила свое существование, образовалось новое демократическое государство. В 1993 г. на волне патриотического подъема был принят закон, запрещающий аборты. Аналогичные перемены мы наблюдали недавно в Венгрии. Как вы думаете, возможно ли было добиться запрета абортов без смены политического строя?
Марек Юрек: Думаю, что при коммунистах законодательная защита жизни была бы невозможна. Коммунистическая власть — это дехристианизация. В Польше это было не так заметно, т. к. костелы были всегда полные. Но эти люди не признают мораль, достоинство человека, не признают, что могут существовать императивы, которые выше прописанных в государственных законах. Мы сами с этим очень долго не соприкасались, т. к. росли в католических семьях. Только в 1989 году в результате парламентских выборов обнажился реальный расклад сил. Мы увидели, что значительная часть общества — их единомышленники. Тогда коммунисты привлекали сторонников, эксплуатируя их сильное отторжение по отношению к христианской цивилизации. Для них даже священник на ТВ или возвращение улице имени святого — всё это было немыслимым скандалом, проявлением клерикализма и т.д. Думаю, что при такой власти пролайф мог бы более или менее успешно вести свою проповедь, взывать к совести, но не смог бы добиться законодательной защиты жизни.
При коммунизме власть всегда играла в «отношения» с Церковью. Были периоды гонений и оттепели, но в целом власть рассматривала Церковь как один из инструментов. Так что Ваш вопрос сводится к проблеме искренности христианского мировоззрения власти. Я опасаюсь, что и в России посткоммунистическая власть будет оставаться в рамках вольтерианской парадигмы «вера для народа». В то время как вера должна стать смыслом жизни, объединяющим всех. Из веры должна рождаться ответственность для власть имущих.
Павел Бызов: Господин Юрек, огромное спасибо за беседу!
Марек Юрек: Спасибо! Желаю российским защитникам жизни терпения и настойчивости!
Координатор Екатеринбургского отделения Движения «Воины жизни» Павел Бызов (asso.czm(sobaka)yandex.ru) выражает благодарность послу Сейма Польши от партии PiS («Закон и Справедливость») Яну Дзедзичаку (Jan Dziedziczak) за помощь в проведении интервью.