За разговорами о многочисленных ущемленных правах человека мы словно забыли о праве каждого человека на жизнь… На вопросы отвечает Павел Бызов, координатор екатеринбургского отделения Международного движения против абортов “Воины жизни”.
Согласно официальным данным людские потери СССР во время войны 1941—1945 гг. составили 8,6 млн. военнослужащих убитыми, и 4,4 млн. попавшими в плен и пропавшими без вести. Общие демографические потери (включающие погибшее население) — 26,6 млн. человек. Страшно, что сейчас в мирное, сытое время за те же четыре года в нашей демократической стране совершается более 6 млн. убийств собственных нерожденных детей. За разговорами о многочисленных ущемленных правах человека мы словно забыли о праве каждого человека на жизнь.
На вопросы отвечает Павел Бызов, координатор екатеринбургского отделения Международного движения против абортов “Воины жизни”:
— Павел, почему Вы считаете, что молчать о проблеме абортов неправильно?
— Я долго жил с сознанием, что меня окружают люди, которых могло и не быть. А однажды прочитал статью, в которой врач из Иркутска описывает, как его жену обманным путем неоднократно пытались вынудить сделать аборт. Ставили ей разные ложные диагнозы – мертвый плод, замершая беременность — такие, которыми можно все оправдать. Оказалось, что этот абортивный материал потом продают и делают суспензии для омоложения. К тому же значительная часть материала уходит на новые исследования. Богатые дяди и тети хотят подольше радоваться жизни. Ну куда можно дальше зайти? Это получается откровенное идолопоклонство и людоедство.
— А откуда берется статистика по количеству совершенных абортов?
— По России есть официальные цифры из государственной системы медицинского страхования, которая финансирует аборты. Идет учет, сколько абортов сделано на деньги налогоплательщиков – получается, что какой-то процент от вашей зарплаты уходит на совершение детоубийств. 1,5 миллиона в год — это только официальная статистика. В частном порядке их производится, конечно, гораздо больше. Это и медикаментозные аборты, и хирургические на ранних сроках. Посчитать количество сложно, особенно если добавить еще внутриматочные спирали, которые тоже имеют абортивный эффект, и медикаментозную контрацепцию. Так что это действительно самая острая, самая массовая социальная проблема, которая есть в России. Самое прискорбное, что в обществе она не воспринимается как проблема — это естественный жизненный фон.
— Но с другой стороны есть и активное сопротивление, расскажите о нем.
— Есть движение пролайф (pro-life, «В защиту жизни»), оно образовалось в США. Там в 1973 году был введен закон, что ни один штат не может запретить аборты. Это был прорыв либерализма. Потом они немножко одумались, появилось противостояние. Отличительная черта американского пролайфа – это его массовость. Например, в последние годы, когда в Вашингтоне проходит Марш за жизнь (March for Life), на него собираются сотни тысяч людей. Если соотнести с Екатеринбургом, — представьте, что 20-30 тысяч людей выйдет на крестный ход в защиту жизни.
— И как подействовали такие акции в США?
— Восстановления полного запрета пока не удалось добиться, но есть случаи, когда закрывались абортарии, врачи отказывались совершать аборты, женщины сохраняли детей. Кроме такого массового уличного движения, когда люди стоят с плакатами, у них есть формат молитвенных акций. Например, «40 дней за жизнь», когда под клиниками собираются протестанты, католики и молятся за запрет абортов, непрерывно, сменяя друг друга. И это тоже, оказывается, очень действенно. Врачи видят такое упорство и, конечно, не без помощи Божьей отказываются убивать младенцев.
— А когда в России появилось что-то подобное?
В начале 90-х годов стали появляться такие организации и у нас. Одну из первых, центр «Жизнь» в Москве, возглавил о.Максим Обухов, врач по образованию. Тогда появление пролайфа было продиктовано ещё и тем, что в страну нахлынуло множество организаций, которые хотели очень быстро и эффективно протестировать на России все возможные методы истребления людей. В том числе появилась Федерация планирования семьи, которая потом вводила секспросвет. В противовес этим тенденциям центр «Жизнь» стал издавать большое количество просветительских материалов, проводил лекции, семинары. Опыт работы у них на сегодняшний день 20 лет, свои материалы они распространяют по всей России. Со временем стали образовываться фонды – например, фонд Василия Великого, Дмитрия Солунского, которые занимаются поддержкой женщин в кризисных ситуациях. У фонда Василия Великого есть федеральный телефонный номер для такой поддержки – женщина может позвонить из любой точки России, и ее будут сопровождать в течение всей беременности.
В середине 2000-х годов наконец-то возникло уличное движение, и сейчас оно всё больше набирает силу. Самая активная организация такого типа — это «Воины жизни». Мы начинали с проведения акций в Петербурге в формате раздачи листовок у метро, затем перешли к пикетам клиник. Сейчас несколько раз в месяц проводятся массовые акции в разных городах России и на Украине.
Кроме того, у «Воинов жизни» есть уникальная образовательная программа: с 2008 года лекции о внутриутробном развитии, абортах и их последствиях прошли в десятках вузов и школ России, Украины, Литвы. Кстати, программа этих занятий была высоко оценена ведущими учеными и деятелями образования.
— Как реагируют окружающие на акции пролайферов?
— По-разному. Во время акции всякое бывает. Но в основном или положительно, или нейтрально. Полиция, как правило, даже поддерживает. Одна из насущных — создать обратную связь, чтобы лучше представлять реакцию людей. На Западе именно благодаря обратной связи пролайферы знают о количестве детей, спасенных в результате уличных акций. Поэтому там не возникает столько вопросов об их эффективности.
— Исходя из этого тоже можно судить о результатах.
— Да… Моя тихая мечта, чтобы в России разрослось движение по образу молитвенных стояний. Начало уже положено! Думаю, с распространением таких стояний движение пролайф заодно усилило бы и миссионерскую составляющую. Вообще, ребята из «Воинов жизни» — как правило, православные, у Движения есть духовник, в акциях принимают участие священники, во время пикетов читается Евангелие.
Интервью приходской газете «Ожившие Камни» № 7 (26), май 2012.