Интервью на Православие.Ru

«Мы не боим­ся пока­зать прав­ду»Бесе­да с Дмит­ри­ем Бара­но­вым, руко­во­ди­те­лем Меж­ду­на­род­но­го дви­же­ния про­тив абор­тов «Вои­ны жиз­ни»Основ­ная часть лек­ций, про­во­ди­мых нами, – доку­мен­таль­ные фото- и видео­ма­те­ри­а­лы, на кото­рых запе­чат­лен про­цесс абор­ти­ро­ва­ния. Тот, кто гово­рит, что не нуж­но исполь­зо­вать такие жест­кие при­е­мы, часто про­сто не хочет рас­ста­вать­ся со сво­им душев­ным ком­фор­том. Но я знаю мно­же­ство слу­ча­ев, когда кто-то отка­зы­вал­ся от абор­тов имен­но после такой одна­жды полу­чен­ной «встряс­ки».

Беседа с Дмитрием Барановым, руководителем Международного движения против абортов «Воины жизни»

Так назы­ва­е­мый «жест­кий про­лайф» – самое спор­ное, но в то же вре­мя и при­вле­ка­ю­щее боль­ше все­го моло­де­жи направ­ле­ние про­ти­во­аборт­ной аги­та­ции. Недо­ста­точ­но пока­зать улы­ба­ю­ще­го­ся мла­ден­ца на пла­ка­те, нуж­но сво­и­ми гла­за­ми уви­деть, что про­ис­хо­дит во вре­мя про­це­ду­ры абор­та, – счи­та­ют после­до­ва­те­ли дви­же­ния «Вои­ны жиз­ни», – может быть, тогда люди отка­жут­ся от хлад­но­кров­но­го убий­ства детей в утро­бе мате­ри. Руко­во­ди­тель «вои­нов» Дмит­рий Бара­нов рас­ска­зал пор­та­лу «Православие.ру», как и чем живет сего­дня сооб­ще­ство про­лай­фе­ров.

– Дмит­рий, кто такие «вои­ны жизни»?

Дмит­рий Бара­нов на пике­те мос­ков­ско­го абор­та­рия “Мед­х­элп”, 1 мар­та 2011г.

– Мы нача­ли рабо­тать в Санкт-Петер­бур­ге в 2006 году, и наша груп­па пер­во­на­чаль­но назы­ва­лась «Оме­га». Тогда мы поста­ви­ли сво­ей глав­ной целью про­све­ще­ние: изда­ва­ли печат­ные мате­ри­а­лы об абор­тах и рас­про­стра­ня­ли их, при­чем не толь­ко в Рос­сии, но и по все­му рус­ско­го­во­ря­ще­му миру, напри­мер по пра­во­слав­ным при­хо­дам Гер­ма­нии, Изра­и­ля и дру­гих стран. 

Со вре­ме­нем в эту рабо­ту втя­ги­ва­лось все боль­ше наро­ду: в 2009 и 2010 годах мы орга­ни­зо­ва­ли две мас­со­вых акции «Рос­сия без абор­тов». Они про­хо­ди­ли по бла­го­сло­ве­нию руко­во­ди­те­ля сино­даль­но­го отде­ла по вза­и­мо­дей­ствию Церк­ви и обще­ства про­то­и­е­рея Все­во­ло­да Чаплина. 

Кро­ме того, в 2009 году в орг­ко­ми­тет акции вхо­дил уби­ен­ный свя­щен­ник Дани­ил Сысо­ев, кото­рый при­ни­мал уча­стие в меро­при­я­ти­ях в Москве. Мы пом­ним отца Дани­и­ла не толь­ко как мис­си­о­не­ра и про­по­вед­ни­ка, но и как непри­ми­ри­мо­го бор­ца с абор­та­ми. Он гово­рил о необ­хо­ди­мо­сти пике­ти­ро­вать абор­та­рии и запре­тить на зако­но­да­тель­ном уровне легаль­ное убий­ство детей в мате­рин­ской утро­бе. При­чем отец Дани­ил Сысо­ев при­зы­вал мис­си­о­не­ров выхо­дить на ули­цы – то есть про­по­ве­до­вать не в узком кру­гу хоро­шо зна­ко­мых людей, а гово­рить прав­ду каж­до­му, до кого уда­ет­ся достучаться.

Такой прин­цип после­до­ва­те­лям наше­го дви­же­ния очень бли­зок, поэто­му мы регу­ляр­но пике­ти­ру­ем абор­та­рии – «фаб­ри­ки смер­ти», раз­да­ем листов­ки на ули­цах, попут­но рас­ска­зы­вая людям о том, что такое аборт. Улич­ные акции при­вле­ка­ют мно­го вни­ма­ния, поэто­му есть шанс, что боль­ше людей узна­ют об уза­ко­нен­ном дето­убий­стве и, воз­мож­но, ужас­нут­ся этому. 

В про­шлом году мы при­ня­ли реше­ние создать орга­ни­за­цию «Вои­ны жиз­ни». «Оме­га» к тому вре­ме­ни уже очень тес­но сотруд­ни­ча­ла с мис­си­о­нер­ской орга­ни­за­ци­ей «Азбу­ка веры». Эти две струк­ту­ры сли­лись в одну. Сей­час «Азбу­ка веры – Оме­га» зани­ма­ет­ся про­све­ти­тель­ски­ми про­ек­та­ми, а «Вои­ны жиз­ни» – обще­ствен­но-про­тестным направ­ле­ни­ем про­лайф-борь­бы. При­чем мы акцен­ти­ру­ем свое вни­ма­ние на про­тестной дея­тель­но­сти. Но и про про­све­ти­тель­скую рабо­ту мы тоже не забы­ва­ем: изда­ем и рас­про­стра­ня­ем лите­ра­ту­ру, про­во­дим кон­фе­рен­ции. Напри­мер, в кон­це про­шло­го года про­ве­ли встре­чу, посвя­щен­ную обме­ну опы­том раз­лич­ных про­лай­фер­ских дви­же­ний. Она про­шла в рам­ках все­рос­сий­ско­го фору­ма «Пиро­гов­ская хирур­ги­че­ская неде­ля», про­ве­де­ние кото­ро­го бла­го­сло­вил пат­ри­арх Кирилл. 

– Чем, кро­ме пике­тов и митин­гов, вы еще занимаетесь? 

– Одно из глав­ных наших направ­ле­ний – обще­до­ступ­ные лек­ции для школь­ни­ков и моло­де­жи. Мы при­хо­дим в вузы, стар­шие клас­сы школ, кол­ле­джи. Костяк нашей орга­ни­за­ции – про­фес­си­о­наль­ные лек­то­ры, вра­чи и педа­го­ги, кото­рые с 2008 года про­во­дят такие встречи. 

На этих встре­чах мы не толь­ко рас­ска­зы­ва­ем о внут­ри­утроб­ном раз­ви­тии ребен­ка, хотя очень важ­но пока­зать, что это пол­но­цен­ный чело­век, у кото­ро­го есть руч­ки, нож­ки, кото­рый может дви­гать­ся, выра­жать свои эмо­ции. Основ­ная часть лек­ции – доку­мен­таль­ные фото­гра­фии и видео­за­пи­си, на кото­рых запе­чат­лен про­цесс абор­ти­ро­ва­ния. Мы пре­ду­пре­жда­ем, что это зре­ли­ще не для сла­бо­нерв­ных, и те, кому тяже­ло, могут вый­ти. Да, мно­гим кажет­ся, что это доволь­но жест­ко, но наш прин­цип – доб­ро­воль­ность. Встре­чу мож­но поки­нуть в любой момент. Но люди не ухо­дят и смотрят. 

Я счи­таю, что такие вещи необ­хо­ди­мы. Надо пока­зать, насколь­ко ужас­ное пре­ступ­ле­ние аборт. У нас было мно­же­ство слу­ча­ев, когда кто-то отка­зы­вал­ся от абор­тов имен­но после такой одна­жды полу­чен­ной «встряс­ки».

Тот, кто это­го боит­ся, кто гово­рит, что не нуж­но это исполь­зо­вать, часто не хочет рас­ста­вать­ся со сво­им душев­ным ком­фор­том. Но мы – хри­сти­ане, и не долж­ны боять­ся гово­рить прав­ду, пото­му что если мы будем думать, что потре­во­жим кого-то таки­ми фото­гра­фи­я­ми и видео, то это зна­чит, что мы испу­га­лись откры­то­го раз­го­во­ра. Почти все­гда во встре­чах при­ни­ма­ют уча­стие и наш пси­хо­лог и свя­щен­ник, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют о пси­хо­ло­ги­че­ских и духов­ных послед­стви­ях тяж­ко­го гре­ха детоубийства. 

Обыч­но после лек­ции начи­на­ет­ся дис­кус­сия. Часто ребя­там быва­ет нече­го нам воз­ра­зить, посколь­ку убий­ство – оно и есть убий­ство, но, тем не менее, у чело­ве­ка все рав­но есть какие-то сте­рео­ти­пы в созна­нии. Наши про­тив­ни­ки, как пра­ви­ло, при­во­дят стан­дарт­ные аргу­мен­ты, кото­рые нам хоро­шо извест­ны и кото­рые мы все­гда опро­вер­га­ем. Но мы дела­ем упор не на поле­ми­ку, а ста­ра­ем­ся поста­вить вопрос и дать на него ответ так, что­бы чело­век не ушел неудовлетворенным. 

– На сте­рео­тип­ные вопро­сы, вро­де: «Зачем пло­дить нище­ту?», «Зачем рожать, если ясно, что ребе­нок родит­ся инва­ли­дом?» – какие вы дае­те отве­ты? Ведь ваши слу­ша­те­ли в основ­ной мас­се сво­ей не воцер­ко­в­ле­ны, и поня­тие гре­ха до них еще нуж­но донести. 

– Чаще все­го нам гово­рят, что аборт мож­но оправ­дать соци­аль­ны­ми при­чи­на­ми, и преж­де все­го тяже­лым мате­ри­аль­ным поло­же­ни­ем. Неред­ко при­во­дят какие-то край­ние при­ме­ры: девоч­ку из дет­ско­го дома изна­си­ло­ва­ли три сифи­ли­ти­ка и тому подоб­ные. Но детей-то уби­ва­ют в боль­шин­стве сво­ем люди из вполне бла­го­по­луч­ных семей! А когда есть нагляд­ное сви­де­тель­ство на видео или фото, очень труд­но отри­цать, что аборт не что иное, как убий­ство. А чем мож­но оправ­дать убий­ство? Даль­ше выстра­и­ва­ет­ся про­стая логи­че­ская цепоч­ка: это не про­сто убий­ство, мы уни­что­жа­ем без­за­щит­но­го ребен­ка. Быва­ют слу­чаи, когда госу­дар­ство исполь­зу­ет смерт­ную казнь, но эта мера для манья­ков-убийц, а тут ни в чем не вино­ва­то­го ребен­ка уби­ва­ют, и он даже не может никак вос­про­ти­вить­ся. Если же есть про­бле­ма с реаль­ной дет­до­мов­ской девоч­кой, кото­рую изна­си­ло­ва­ли, и теперь она ждет ребен­ка, то давай­те поедем в дет­ский дом и под­дер­жим эту девоч­ку, помо­жем ей, но не будем уби­вать ее ребенка! 

Мы все­гда под­чер­ки­ва­ем, что нель­зя решать соци­аль­ные про­бле­мы за счет убий­ства. Ведь нико­му же не при­хо­дит в голо­ву лишать жиз­ни пен­си­о­не­ров или инва­ли­дов? Эту мысль мы ста­ра­ем­ся доне­сти как мож­но кон­крет­нее. Часто быва­ет, что исполь­зу­ем какой-то свой жиз­нен­ный опыт. 

Вот, напри­мер, была у нас встре­ча в Уни­вер­си­те­те МВД в Петер­бур­ге. На эту встре­чу при­шла одна наша девуш­ка-доб­ро­во­лец. И когда в ходе дис­кус­сии воз­ник «дет­до­мов­ский» вопрос, а зада­ла его девуш­ка-кур­сант, кото­рая сама была из дет­до­ма, то наш волон­тер поде­ли­лась сво­им реаль­ным жиз­нен­ным опы­том. Хотя ей и было труд­но, она не сде­ла­ла страш­ный выбор за сво­е­го ребен­ка. Сей­час она заму­жем, и у нее трое детей. Когда-то она не пошла на аборт, хотя и оста­лась одна, без под­держ­ки бро­сив­ше­го ее мужа. Вышла замуж во вто­рой раз и роди­ла еще дво­их. Она смог­ла стать счаст­ли­вой. А ведь тогда она была и без жилья, и без пер­спек­тив в жиз­ни, но все рав­но не ста­ла уби­вать ребен­ка, и Гос­подь помог ей обре­сти сча­стье. И такой живой при­мер «сра­бо­тал» луч­ше всех аргументов. 

– Мно­го ли моло­дых людей – буду­щих роди­те­лей инте­ре­су­ет­ся этой темой? К вам на лек­ции при­хо­дят пре­иму­ще­ствен­но юно­ши или девушки? 

– Чаще все­го при­хо­дит поров­ну моло­де­жи обо­их полов; быва­ет, что боль­ше деву­шек, но все­гда полу­ча­ет­ся по-раз­но­му. Мы спе­ци­аль­но так орга­ни­зо­вы­ва­ем наши лек­ции, что­бы охва­тить раз­ные соци­аль­ные и ген­дер­ные груп­пы моло­де­жи. Был един­ствен­ный слу­чай, когда про­во­ди­ли встре­чу в чисто муж­ской ауди­то­рии. Быва­ло несколь­ко раз, когда в ауди­то­рии при­сут­ство­ва­ли исклю­чи­тель­но девуш­ки. Обыч­но посе­ща­е­мость высо­кая. Быва­ет по 100 и более чело­век. Мы себя хоро­шо заре­ко­мен­до­ва­ли, поэто­му руко­вод­ство вузов обыч­но идет нам навстре­чу и не чинит пре­пят­ствий нашим лекциям. 

– Как реа­ги­ру­ет сту­ден­че­ская ауди­то­рия? Мно­го ли вы встре­ча­е­те про­тив­ни­ков пролайфа? 

– Мы обыч­но тему лек­ции заяв­ля­ем как при­гла­ше­ние к поле­ми­ке: «Аборт – это без­обид­ная про­це­ду­ра или жесто­кое убий­ство?» И если так сфор­му­ли­ро­вать тему, то у ребят воз­ни­ка­ет инте­рес, и они при­хо­дят к нам. Почти все доси­жи­ва­ют эти лек­ции до кон­ца. Все пони­ма­ют, что встре­чу мож­но доб­ро­воль­но поки­нуть, но не ухо­дят. Быва­ет реак­ция очень эмо­ци­о­наль­ная, слу­ча­ют­ся и сле­зы. Но это непло­хо, даже, ско­рее, это хоро­шо, посколь­ку уда­лось про­бу­дить душу человека. 

Наши доб­ро­воль­цы пони­ма­ют, что они не кон­фе­ты людям раз­да­вать при­шли, так что рано или позд­но они столк­нут­ся с непри­я­ти­ем. В ходе одной акции мы можем встре­тить как пози­тив­ную, так и нега­тив­ную реак­цию на наши дей­ствия. У моло­де­жи в основ­ном реак­ция быва­ет поло­жи­тель­ной. А нега­тив­ная реак­ция чаще встре­ча­ет­ся у людей стар­ше­го воз­рас­та. Может быть, так про­ис­хо­дит в силу какой-то зако­ре­не­ло­сти, может быть, в силу жиз­нен­но­го опы­та. Но самое глав­ное, что реак­ция есть! Наш враг – это рав­но­ду­шие. Ино­гда рав­но­ду­шие мож­но наблю­дать и на вузов­ских встре­чах, когда люди смот­рят роли­ки об убий­стве, но при этом про­дол­жа­ют пере­гля­ды­вать­ся и хихи­кать. Я все­гда в эти момен­ты думаю, что им ска­зать, как их про­бу­дить. Но под­черк­ну, что такая душев­ная черст­вость все же встре­ча­ет­ся очень редко. 

Поэто­му, когда мы натал­ки­ва­ем­ся на нега­тив­ную реак­цию, то это зна­чит, что в чело­ве­ке все же просну­лась и заго­во­ри­ла совесть, нача­лась какая-то внут­рен­няя рабо­та. И это гораз­до луч­ше, чем равнодушие. 

– Как вы боре­тесь с тем, что­бы не пре­вра­тить­ся в дви­же­ние маргиналов? 

– Да, слу­ча­ет­ся, что к нам при­хо­дят не совсем нор­маль­ные люди, но мы дела­ем так, что они пере­ста­ют участ­во­вать в наших меро­при­я­ти­ях. Таких людей немно­го. Но каж­дый потен­ци­аль­ный член про­ти­во­аборт­но­го дви­же­ния про­хо­дит у нас одно или несколь­ко собе­се­до­ва­ний. Толь­ко если мы видим, что он адек­ват­но пони­ма­ет цели и зада­чи орга­ни­за­ции, мы раз­ре­ша­ем ему участ­во­вать в ее работе. 

Вооб­ще мы все пра­во­слав­ные хри­сти­ане, посе­ща­ем цер­ков­ные служ­бы, испо­ве­ду­ем­ся и при­ча­ща­ем­ся, у нас есть духов­ник. И имен­но цер­ков­ную жизнь я счи­таю луч­шей защи­той от мар­ги­на­лов. Боль­шин­ство людей, при­хо­дя­щих к нам, – ответ­ствен­ные хри­сти­ане; едва ли не у поло­ви­ны из них до воцер­ко­в­ле­ния был нега­тив­ный опыт, свя­зан­ный с абор­та­ми. При­чем это каса­ет­ся не толь­ко жен­щин. Есть и муж­чи­ны, кото­рые не оста­но­ви­ли сво­их жен или подруг, а то и сами сове­то­ва­ли им совер­шить дето­убий­ство. Они воцер­ков­ля­ют­ся и осо­зна­ют, что совер­ши­ли грех перед Богом. Они пони­ма­ют, что нуж­но отго­ва­ри­вать дру­гих людей. Если ты что-то украл, то это мож­но вер­нуть, но как вер­нуть укра­ден­ную жизнь? 

Наша мис­сия в том, что­бы сде­лать из людей не толь­ко бор­цов с абор­та­ми, но и насто­я­щих хри­сти­ан. Как ска­зал один свя­щен­ник, преж­де чем засе­ять зем­лю, сна­ча­ла надо вынуть из нее кам­ни. То отно­ше­ние к абор­там, кото­рое сей­час сло­жи­лось в обще­стве, мож­но назвать резуль­та­том дли­тель­но­го бого­бор­че­ства. Для того что­бы вер­нуть людей к здо­ро­вым хри­сти­ан­ским осно­ва­ни­ям – «засе­ять зем­лю», нуж­но мно­го рабо­тать. Оста­нав­ли­вая страш­ней­ший грех совре­мен­но­сти – мас­со­вые дето­убий­ства, мы «выни­ма­ем кам­ни», гото­вим поч­ву для мис­сии, а неред­ко и сами про­во­дим мис­си­о­нер­ские бесе­ды пря­мо на акциях.

– Как добить­ся более серьез­но­го КПД в борь­бе с абортами? 

– Беда в том, что наше обще­ство в целом оправ­ды­ва­ет грех дето­убий­ства. Пьян­ство и нар­ко­ма­ния осуж­да­ют­ся, но вот абор­ты люди так одно­знач­но не воспринимают. 

Конеч­но, чело­ве­че­ский ресурс нашей орга­ни­за­ции огра­ни­чен. Все-таки мы охва­ты­ва­ем узкий круг насе­ле­ния. Но про­све­щая людей, мы пред­ла­га­ем им при­со­еди­нить­ся к нашей рабо­те. Ведь сей­час успех нашей мис­сии зави­сит имен­но от массовости. 

Важ­ным пока­за­те­лем эффек­тив­но­сти сво­ей рабо­ты мы счи­та­ем отзы­вы, кото­рые полу­ча­ем. Мно­гие моло­дые люди бла­го­да­рят нас за ту жест­кую прав­ду, кото­рую мы гово­рим и пока­зы­ва­ем; они при­зна­ют­ся, что нико­гда теперь не решат­ся на дето­убий­ство. Нам пишут девуш­ки, кото­рые уже сде­ла­ли аборт и жале­ют теперь: если бы они зна­ли рань­ше, что это такое, то нико­гда бы на это не пошли. 

Есте­ствен­но, в боль­ших горо­дах слож­нее отсле­дить эффект, а вот в малень­ких мы про­во­ди­ли мони­то­рин­ги. В одном из горо­дов Нов­го­род­ской обла­сти нашу лите­ра­ту­ру помо­га­ли раз­да­вать сами мед­ра­бот­ни­ки. И потом они гово­ри­ли нам, что в тех меди­цин­ских учре­жде­ни­ях, куда попа­да­ли эти бро­шю­ры, чис­ло абор­тов рез­ко сокра­ща­лось. Это, я счи­таю, хоро­ший показатель. 

Но что­бы добить­ся како­го-то серьез­но­го КПД, нуж­но, повто­рю, раз­ви­вать мас­со­вую рабо­ту. Когда мы начи­на­ли, даже наши пра­во­слав­ные бра­тья смот­ре­ли на нашу мис­сию как на что-то стран­ное. Ведь до это­го ниче­го подоб­но­го не было. Сей­час отно­ше­ние изме­ни­лось. Сей­час мы все боль­ше ощу­ща­ем под­держ­ку наших начи­на­ний. Ну и, конеч­но, нуж­но еще и еще рабо­тать. Толь­ко так мож­но добить­ся како­го-то эффек­та. Надо посмот­реть на опыт дру­гих стран. Вот, напри­мер, в Поль­ше абор­ты не запре­ще­ны, но там они серьез­но огра­ни­че­ны. Поль­ская жен­щи­на не может сде­лать аборт по соб­ствен­но­му жела­нию. В Поль­ше граж­дане стра­ны доби­лись это­го не сра­зу, они посто­ян­но выхо­ди­ли на митин­ги про­те­ста, зани­ма­лись про­све­ти­тель­ской работой. 

Или, напри­мер, в Аме­ри­ке: вся­кий пуб­лич­ный чело­век рано или позд­но дол­жен дать ответ на вопрос о сво­ем отно­ше­нии к легаль­но­сти дето­убийств, а уж для тех, кто зани­ма­ет­ся там поли­ти­кой, вооб­ще обя­за­тель­но иметь в пред­вы­бор­ной про­грам­ме чет­кую пози­цию по борь­бе с абор­та­ми – и без это­го невоз­мож­но побе­дить на выборах. 

Сей­час мы регу­ляр­но про­во­дим яркие улич­ные акции. Если пер­во­на­чаль­но мы про­сто раз­да­ва­ли мате­ри­а­лы, то теперь рабо­та­ем в фор­ма­те пике­тов и митин­гов, ведь пла­кат могут уви­деть десят­ки слу­чай­ных про­хо­жих. Кро­ме того, такие акции все­гда при­вле­ка­ют вни­ма­ние СМИ и пред­ста­ви­те­лей власти. 

Каж­дый год в нача­ле июня мы про­во­дим меж­ре­ги­о­наль­ную акцию «Рос­сия без абор­тов». Она при­уро­че­на к Дню защи­ты детей. В этом году мы про­ве­дем ее под назва­ни­ем «Спа­сай взя­тых на смерть!» 

Заме­чу, что для раз­ви­тия всех этих про­ек­тов необ­хо­ди­мы сред­ства. Мы рабо­та­ем на доб­ро­воль­ной осно­ве и пока не име­ем ста­биль­но­го серьез­но­го финансирования. 

– Сколь­ко «вои­нов жиз­ни», и в каких горо­дах они живут? 

– Глав­ный штаб нашей орга­ни­за­ции рас­по­ло­жен в Санкт-Петер­бур­ге. Что каса­ет­ся людей, то о какой-то фик­си­ро­ван­ной чис­лен­но­сти гово­рить слож­но. В наших акци­ях про­те­ста, кото­рые про­хо­дят в Санкт-Петер­бур­ге, ста­биль­но при­ни­ма­ют уча­стие десят­ки чело­век. У нас есть отде­ле­ния в Сама­ре и Кали­нин­гра­де. Недав­но сфор­ми­ро­ва­лось отде­ле­ние в Москве. В дру­гих горо­дах посто­ян­но появ­ля­ют­ся новые люди, груп­пы, дви­же­ния; мы ста­ра­ем­ся обес­пе­чить их лите­ра­ту­рой, про­во­дим с ними заня­тия, что-то под­ска­зы­ва­ем, сове­ту­ем. Это очень важ­но, пото­му что люди часто не зна­ют, с чего начать. Мы и сами по воз­мож­но­сти выез­жа­ем в реги­о­ны, что­бы помочь про­лай­фе­рам на местах и, воз­мож­но, что-то поза­им­ство­вать у них для сво­ей рабо­ты. Но если где-то появ­ля­ют­ся люди, кото­рые хотят рабо­тать под нашим име­нем, то мы согла­ша­ем­ся, конеч­но же. 

При­мер­но поло­ви­ну «вои­нов жиз­ни» состав­ля­ют моло­дые люди, кото­рые толь­ко закон­чи­ли уче­бу или еще учат­ся, а поло­ви­ну – люди от 25 до 40 лет и стар­ше. Года три назад, когда все толь­ко начи­на­лось, у нас была в основ­ном моло­дежь. И нам уда­лось завя­зать тес­ный кон­такт с моло­деж­ным отде­лом Санкт-Петер­бург­ской епар­хии. Наш духов­ник – пред­се­да­тель это­го отде­ла про­то­и­е­рей Арте­мий Скрипкин. 

– Про­ти­во­аборт­ное дви­же­ние в Рос­сии сей­час раз­роз­не­но? Нуж­да­ет­ся ли оно в том, что­бы кто-то собрал всех про­лай­фе­ров под одной крышей? 

– Думаю, в этом нет необ­хо­ди­мо­сти. Убеж­ден, что одна един­ствен­ная орга­ни­за­ция в такой огром­ной стране, как наша, не решит про­бле­му. Кто-то помо­га­ет в жен­ских кон­суль­та­ци­ях, кто-то рабо­та­ет над созда­ни­ем анти­кри­зис­ных цен­тров для бере­мен­ных, кто-то соби­ра­ет день­ги, кто-то ведет про­све­ти­тель­скую рабо­ту, кто-то про­во­дит пике­ты и митин­ги – и все, конеч­но же, долж­ны дей­ство­вать вме­сте, сооб­ща. Мы с Божи­ей помо­щью дорос­ли до того, что рабо­та­ем как в про­све­ти­тель­ском направ­ле­нии, так и в обще­ствен­но-про­тестном. И гото­вы начать бла­го­тво­ри­тель­ную рабо­ту. Есть кад­ры и опыт, но ищем пока для это­го средства. 

У про­ти­во­аборт­но­го дви­же­ния есть непло­хие пер­спек­ти­вы стать обще­на­ци­о­наль­ным дви­же­ни­ем в Рос­сии. Ведь за 20 лет, что мы живем без бого­бор­че­ско­го гне­та, мно­гое изме­ни­лось. Пра­во­слав­ные орга­ни­за­ции могут актив­нее участ­во­вать в обще­ствен­ной жиз­ни. Сего­дня мы видим итог рабо­ты про­шло­го поко­ле­ния пра­во­слав­ных обще­ствен­ных дея­те­лей. Это печаль­ный опыт, пото­му что пози­ция пра­во­слав­ных хри­сти­ан не толь­ко сла­бо отста­и­ва­ет­ся в тех или иных сфе­рах, но и поряд­ком ском­про­ме­ти­ро­ва­на в гла­зах нецер­ков­ных рос­си­ян мар­ги­наль­ны­ми иде­я­ми. Но все еще дале­ко не поте­ря­но: в насто­я­щий момент на аре­ну выхо­дит новое поко­ле­ние людей, вос­пи­тан­ное без ком­со­мо­ла, без бого­бор­че­ства, без дву­ли­чия совет­ско­го вре­ме­ни. И неуди­ви­тель­но, что эти люди объ­еди­ня­ют­ся имен­но в про­лайф-дви­же­нии: они взя­лись за реше­ние наи­бо­лее острой про­бле­мы – мас­со­во­го уни­что­же­ния людей. 

С Дмит­ри­ем Бара­но­вым бесе­до­ва­ла Анто­ни­на Мага
23 мар­та 2011 года