Ваше Святейшество, Высокопреосвященнейшие архипастыри!
Мы, православные христиане, выступающие против абортов как узаконенных детоубийств, просим вас дать архипастырскую оценку тем распространившимся суждениям чад Русской Православной Церкви (как мирян, так и клириков) и явлениям современной внутрицерковной жизни, которые, имея вероучительное значение, вызывают наши опасения:
- Точка зрения, что душа «вселяется» в человека на определённом (неизвестном) этапе внутриутробного развития или в момент рождения.
- Раздаваемые некоторыми священнослужителями благословения на использование абортивной контрацепции или аборты.
- Точка зрения, что допустим (в т. ч. для матери-христианки) так называемый «евгенический аборт», т. е. умервщление заведомо тяжкоболящего ребенка.
- Точка зрения, исповедуемая значительным количеством православных христиан, что аборты должны быть легальными.
- Точка зрения, что самовольное прекращение собственной жизни больным человеком при пособничестве медиков (так называемая «эвтаназия», т. е. «благая смерть») не является самоубийством и приемлемо для православного христианина.
- Допустимость принятия православными организациями, приходами и клириками материальной помощи от организаций, получающих прибыль путём совершения тяжких смертных грехов, в частности абортов.
Примеры указанных суждений и явлений:
1.
«Во втором правиле просто ничего конкретного не говорится о том, когда именно душа вселяется в эмбрион».
- http://archive.is/eWRm :
«Когда человек должен считаться человеком — после рождения или после зачатия?
Давид Гзгзян, член Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви: Честно говоря, мне такая постановка вопроса кажется искусственной. Фиксация момента, с которого точно может идти речь о человеке, а не о дочеловеке, эмбрионе — мне кажется, что это не самый важный вопрос». - http://tv.radonezh.ru/audioarhiv01/mahnach/ (Православная культура, ч. 4)
В. Л. Махнач: «Нет общецерковного мнения по поводу того, когда человек обретает безсмертную душу. Может, со мной и поспорят (даже иные духовные лица), но опровергнуть не смогут: можно считать, что при зачатии; но можно считать, что при рождении. И тогда эмбрион – плод, ещё не есть человек. А аборт не есть убийство».
Прот. Лев Шихляров, «Христианство и проблемы половых отношений»: «Аборт вообще, как насильственное прекращение дарованной Творцом жизни, во всех случаях является убийством, То, что убивается, до определенного времени трудно назвать человеком, но сама жизнь осуществляется в момент зачатия, в оплодотворенной клетке потенциально заложен будущий человек».
2.
(Если сохранить ребенка окажется невозможным,) «то аборт делать в первые недели, чтобы меньше травмировать жену».
- «.. есть формы противозачатия, которые будут приемлемы, и даже неизбежны, для определенных пар, в то время как другие предпочтут ими не пользоваться. В частности это справедливо для таблеток (the pill — оральная гормональная контрацепция)».
Протоиерей Иоанн Мейендорф, «Брак: Православная перспектива». (Оригинал на английском языке):
«there are forms of birth control which will be acceptable, and even unavoidable, for certain couples, while others will prefer avoiding them. This is particularly true of the pill».
Meyendorff, Marriage: An Orthodox Perspective (Crestwood, NY: SVS Press, 1985), 62.
3.
Митрополит Сурожский Антоний (Блум): «Я думаю, что есть случаи, когда лучше бы ребенку не родиться на свет, чем родиться страшно изуродованным психически или физически. Когда думаешь: вот, родился ребенок… Имеем ли мы право присуждать человека на десятилетия психического и физического страдания, потому только, что хотим, чтобы этот ребенок родился и был моим сыном, моей дочерью?… Я не знаю, как это канонически обусловить, но медицински, думаю, тут есть очень серьезный вопрос, который можно решать врачу, даже верующему, в этом порядке».
О. Б. Мозгова, преподаватель СФИ: «Врачу в этой ситуации … важно … доступно и адекватно информировать женщину (или супружескую пару) о возможных рисках рождения плода с патологией. Делая это, врач не может настаивать на том или ином решении. Окончательное решение остается за женщиной».
Главный редактор газеты «Православный Петербург» А. Г. Раков: «Побывал в детском интернате для недоразвитых детей. Дауны, гидроцефалы, ползающие, прыгающие, гадящие под себя и т. д. Я православный человек, но мне кажется, что наша Церковь не до конца продумала вопрос с абортами. Сначала она запрещала все контрацептивы вообще, потом отступила и дала благословение, теперь обговариваются условия – новые! при которых аборт возможен. Идиотами демографическую ситуацию в стране не исправишь. … Я почитал «Труды» митрополита Антония Сурожского, там все несколько иначе — больше любви к роженице и будущему дитяти. Господь входит в положение каждого. Поэтому сейчас у нас получается, как в дешёвых гороскопах бульварных изданий: забеременела – рожай! Плоди идиота, мучайся в одиночку, ибо муж, как правило, уходит, трать последние деньги на дорогие и безполезные лекарства и поставь крест на своей еще молодой жизни. Что-то здесь не складывается! Когда утверждают: “Рожай, Господь тебе все даст”, – это ложь. Посмотрите, что происходит на самом деле: нищета, болезни, преступность и ранняя смерть. Это что, плата за вечную жизнь? Очень сомневаюсь».
4.
Ответственный редактор портала «Православие и мир» Виктор Судариков: «Прямой запрет (и только запрет) не выход – он приведёт к росту подпольных абортов», «Важно не запрещать, а поменять отношение к этому – как к делу и опасному, и гадкому».
Директор Института демографических исследований Игорь Белобородов: «Да, действительно, что-то надо делать с абортами. Но о полном запрете говорить явно преждевременно: это не даст желаемого эффекта. Дело в том, что в ситуации, когда аборт повсеместно распространен, вводить подобные практики – неизвестно, насколько эта мера будет соблюдаться».
5.
В. И. Якунин и Российские Железные Дороги: https://abortamnet.ru/rzhd1.html
6.
Прот. Георгий Митрофанов: «Безусловно, самоубийство в классическом понимании, – когда человек лишает себя жизни, исходя из ощущения ее бессмысленности, желая бросить вызов Богу, – это грех. Но эвтаназия не предполагает таких ситуаций. Допустим, человек убеждается в том, что он неизличимом болен и через несколько месяцев его ждет мучительная смерть, которая лишит его возможности уйти из жизни в покое и обременит близких материальными и моральными затратами на бессмысленное продление его жизни. И человек хочет проститься с этим миром, с близкими людьми в полном сознании и не переживать тяжелых физических мучений, превращающих его в страдающий кусок мяса. И вот когда он сам принимает решение об уходе из жизни, разрешив все свои юридические и моральные обязательства, обозначив свою последнюю волю, получив напутствие священника, – разве мы можем уподобить этот осознанный выбор самоубийству в классическом смысле слова?»