Риторика — это логика и рациональность (А. А. Волков)

16.11.2010

А. А. Волков, профессор, преподаватель МГУ и МДАиСЧто же такое рито­ри­ка? Неко­то­рые об этой нау­ке гово­рят так: во-пер­вых, как научить чело­ве­ка врать и крас­но­бай­ство­вать; во-вто­рых, о рито­ри­ке еще ино­гда гово­рят: есть в инсти­ту­тах такая нау­ка об ора­тор­ском искусстве.

Вы ни тех, ни дру­гих не слу­шай­те, это все ложь. Рито­ри­ка, как опре­де­лял ее покой­ный Алек­сей Федо­ро­вич Лосев, это логи­ка и раци­о­наль­ность. Такое вот зага­доч­ное опре­де­ле­ние рито­ри­ки. Логи­ка и раци­о­наль­ность. Дей­стви­тель­но, рито­ри­ка — это тео­рия аргу­мен­та­ции в пуб­лич­ной аудитории.

Возь­мем про­стую ситу­а­цию — суще­ству­ет закон, соглас­но кото­ро­му нель­зя уби­вать, пра­виль­но? Суще­ству­ет такой закон, да! Допу­стим, неко­то­рый Петр, Алек­сей или Иван убил чело­ве­ка. Как мы выстра­и­ва­ем умо­за­клю­че­ние? Закон, запре­ща­ю­щий уби­вать, пред­по­ла­га­ет за убий­ство некое нака­за­ние. Иван, или Алек­сей, или Петр совер­шил пре­ступ­ле­ние и дол­жен поне­сти нака­за­ние. Но вдруг ока­зы­ва­ет­ся, что Иван сла­бо­ум­ный, а, как извест­но, сла­бо­ум­но­му нака­за­ние не поло­же­но. В таком слу­чае доста­точ­но адво­ка­ту дока­зать, что Иван сла­бо­ум­ный, что­бы Ива­на отпу­сти­ли или посла­ли его поле­чить­ся, или дали ему какое-нибудь (не очень тяже­лое) нака­за­ние. Итак, как вы види­те, есть аргу­мен­ты и некое заклю­че­ние, логи­че­ски пра­виль­но выстро­ен­ное. Но вот это заклю­че­ние ока­зы­ва­ет­ся истин­ным или лож­ным, при­ем­ле­мым или непри­ем­ле­мым в неза­ви­си­мо­сти от того, как пра­виль­но или непра­виль­но оно постро­е­но, если име­ет­ся некое поло­же­ние (оно назы­ва­ет­ся обще­мест­ным), кото­рое не поз­во­ля­ет нам при­ни­мать это рас­суж­де­ние. И когда мы с вами рабо­та­ем с пуб­лич­ной ауди­то­ри­ей, когда мы ведем пуб­лич­ную аргу­мен­та­цию, то стал­ки­ва­ем­ся с про­бле­мой постро­е­ния убеж­да­ю­щих аргу­мен­тов, убеж­да­ю­щей аргументации.

Эта убеж­да­ю­щая аргу­мен­та­ция, как пра­ви­ло, каса­ет­ся част­но­го слу­чая, и этот част­ный слу­чай рас­смат­ри­ва­ет­ся нами как общее место. Общее место — это такое поло­же­ние, кото­рое нами при­ни­ма­ет­ся как общее. Напри­мер, в нашем обще­стве вос­при­ни­ма­ет­ся «не убий», «не укра­ди», «будь мило­стив и справедлив».

Чело­век учит­ся, напри­мер, в уни­вер­си­те­те и в шко­ле не для того, что­бы иметь какой-то успех в жиз­ни, а ради зна­ний. Это тоже общее место. И вот из этих общих мест мы с вами исхо­дим, когда при­ни­ма­ем или не при­ни­ма­ем неко­то­рые реше­ния, под­во­дим ито­ги. Чело­ве­ку мож­но, напри­мер, с науч­ной точ­ки зре­ния дока­зать все, что угод­но. Мож­но, напри­мер, попы­тать­ся дока­зать, что полез­но для здо­ро­вья делать абор­ты. Поче­му? Есть науч­ные тео­рии, кото­рые пока­зы­ва­ют нам, что чело­век обре­та­ет некую само­сто­я­тель­ность, спо­соб­ность суж­де­ний, некое само­со­зна­ние в 3‑летнем, 4‑летнем или 5‑летнем воз­расте. И был такой спор. Если чело­век не обрел само­со­зна­ние, не явля­ет­ся чело­ве­ком, его уни­что­же­ние, пре­кра­ще­ние его жиз­ни не явля­ет­ся убий­ством. Самое обыч­ное рас­суж­де­ние, и это рас­суж­де­ние мож­но под­дер­жать науч­ны­ми дан­ны­ми, как любое рас­суж­де­ние. А мож­но и опро­верг­нуть его, вер­но? Как с ним быть? А быть с ним очень просто.

Берем про­стой слу­чай. Допу­стим, вы стре­ля­е­те в мишень или в какое-либо живот­ное. Вы буде­те стре­лять на шум? Навер­ное, нет. Поче­му нет? А пото­му что шуметь может не пти­ца, в кото­рую вы соби­ра­е­тесь выстре­лить, а чело­век, кото­рый может ока­зать­ся в кустах. Из-за того, что вы рис­ку­е­те отнять жизнь у чело­ве­ка, вы не стре­ля­е­те даже тогда, когда вы почти уве­ре­ны, что перед вами нахо­дит­ся не чело­век, а живот­ное. Вот вам, пожа­луй­ста, общее место. Риск убить чело­ве­ка пере­ве­ши­ва­ет, более зна­чим, чем, ска­жем, удо­воль­ствие или успех, когда я стре­ляю, охо­чусь. И мы стро­им нашу аргу­мен­та­цию, исхо­дя из этих житей­ских пред­став­ле­ний, из общих мест, кото­рые назы­ва­ют­ся дог­ма­ми. Соб­ствен­но на этих дог­мах, общих местах, и стро­ит­ся любая рито­ри­че­ская аргу­мен­та­ция в отли­чие от аргу­мен­та­ции вооб­ще. Но здесь есть боль­шая труд­ность. Дело в том, что ауди­то­рия, к кото­рой вы обра­ща­е­тесь (взрос­лые в осо­бен­но­сти, дети в мень­шей сте­пе­ни), может иметь цен­но­сти, может иметь общие места, кото­рые вы не раз­де­ля­е­те, не пони­ма­е­те, а вы, в свою оче­редь, може­те опи­рать­ся на те места, кото­рые не при­ни­ма­ет и не раз­де­ля­ет ваша аудитория.

Что, ска­жем, для вас, для пра­во­слав­но­го хри­сти­а­ни­на, суще­ствен­но, какие глав­ные общие места? Чело­век живет не для себя само­го, а живет для Бога. Вы при­хо­ди­те в шко­лу и в этой шко­ле стал­ки­ва­е­тесь с убеж­де­ни­я­ми уче­ни­ков и, глав­ным обра­зом учи­те­лей, в том, что чело­век живет для само­го себя, что глав­ное для чело­ве­ка — сохра­нять соб­ствен­ное здо­ро­вье и соб­ствен­ное бла­го­по­лу­чие. И этот чело­век может совер­шен­но заме­ча­тель­ным обра­зом вам гово­рить, что, когда ему неудоб­но иметь ребен­ка, он име­ет пра­во это­го ребен­ка уни­что­жить. И вам при­хо­дит­ся убеж­дать его не в том, что он уби­ва­ет ребен­ка, а в том, что цен­ность чужой жиз­ни выше, чем цен­ность его соб­ствен­ной жиз­ни. А в этом убе­дить чело­ве­ка гораз­до труд­нее, чем убе­дить его, ска­жем, в том, что опас­но стре­лять по неиз­вест­ной цели.

Таким обра­зом, когда мы с вами гово­рим об аргу­мен­та­ции, мы выде­ля­ем как бы неко­то­рые свои образ­цы аргу­мен­та­ции. Дей­стви­тель­но, если чело­век при­нял какое-то реше­ние, на буду­щее решил, это реше­ние долж­но быть состав­ле­но соот­вет­ству­ю­щим образом.

Итак, жен­щи­на дума­ет, делать ей аборт или не делать. Какие аргу­мен­ты вы при­ве­де­те, как убе­ди­те ее не делать аборт? Вы буде­те гово­рить ей, что рань­ше жен­щи­ны были счаст­ли­вы иметь детей, кото­рых они рожа­ли, вы буде­те срав­ни­вать ее с теми жен­щи­на­ми, кото­рые дела­ли абор­ты и от того были несчаст­ны, боле­ли, созна­ва­ли соб­ствен­ный грех, кая­лись. Соот­вет­ству­ю­щим обра­зом вы буде­те свя­зы­вать буду­щее реше­ние с каки­ми-то фак­та­ми про­шлой жиз­ни. Но эти фак­ты про­шло­го опы­та долж­ны быть оце­не­ны. Вот сде­ла­ла она аборт, было ей после того непри­ят­но, как-то она эти непри­ят­но­сти пере­жи­ла. Есте­ствен­но, вся­ко­му чело­ве­ку быва­ет непри­ят­но после опе­ра­ции. И это, может быть, зна­чит толь­ко то, что надо делать аборт, ска­жем, в хоро­шей боль­ни­це. Для того, что­бы нам оце­нить фак­ты, нам нуж­но уста­но­вить так назы­ва­е­мые пока­за­те­ли побуж­де­ний, т. е. вве­сти, уста­но­вить и утвер­дить самые общие места, с точ­ки зре­ния кото­рых мы с вами оце­ни­ва­ем фак­ты и на про­тя­же­нии кото­рых мы с вами при­ни­ма­ем реше­ние. Итак, мы при­шли с вами к пер­во­му зако­ну рито­ри­ки, в соот­вет­ствии с кото­рым суще­ству­ет три вида аргу­мен­та­ции: аргу­мен­та­ция пока­за­тель­ная, суди­тель­ная и сове­ща­тель­ная. Меж­ду ними уста­нав­ли­ва­ет­ся как бы курс соот­вет­ствий. Преж­де чем убеж­дать чело­ве­ка сде­лать или не сде­лать что-то, или при­нять какое-то реше­ние, нуж­но изу­чить фак­ты в про­шлом, на осно­ва­нии кото­рых мы дела­ем сопо­став­ле­ние. Для того что­бы оце­нить фак­ты, мы долж­ны с вами создать систе­му цен­но­стей, на осно­ва­нии кото­рой мы и про­из­во­дим соот­вет­ству­ю­щие оцен­ки. Таким обра­зом, сна­ча­ла быва­ет аргу­мен­та­ция пока­за­тель­ная, на ее осно­ва­нии выстра­и­ва­ет­ся аргу­мен­та­ция суди­тель­ная. Объ­яс­ня­ем вашей ауди­то­рии, что быва­ло преж­де, когда жен­щи­ны совер­ша­ли аборт, что с ними слу­ча­лось — с той, с дру­гой и с тре­тьей. И, нако­нец, аргу­мен­та­ция сове­ща­тель­ная дока­зы­ва­ет чело­ве­ку, какое реше­ние ему в этой свя­зи сле­ду­ет при­ни­мать и какое реше­ние ему при­ни­мать не сле­ду­ет, и како­вы будут результаты.

Когда вы гото­ви­те лек­цию, всту­па­е­те в ауди­то­рию, перед этим преж­де все­го поду­май­те, пожа­луй­ста, о том, в каком состо­я­нии нахо­дит­ся ваша ауди­то­рия, ибо ауди­то­рию сле­ду­ет трез­во оце­нить, како­во ее миро­воз­зре­ние, что ей гово­рить, чему ее учи­ли, что вооб­ще она сама дума­ет о жиз­ни. А если вы не може­те это­го сде­лать, то это полез­но сде­лать в нача­ле ваше­го выступления.

Мы при­шли и ищем кон­так­та с ауди­то­ри­ей. Вся­кий чело­век инте­ре­су­ет­ся в первую оче­редь самим собой, про­сти­те, я навер­ное цинич­но гово­рю, но это прав­да. Поэто­му, когда вы вошли, осо­бен­но в дет­скую ауди­то­рию, (учи­те­ля это хоро­шо зна­ют), под­рост­ки рас­спра­ши­ва­ют о том, что им нра­вит­ся. Итак, пер­вое — вы начи­на­е­те вашу лек­цию с поста­нов­ки про­бле­мы и с выслу­ши­ва­ния суж­де­ний тех, к кому вы эту про­бле­му адре­со­ва­ли. Когда мы про­во­дим урок, это очень важно.

Вто­рое — когда мы вхо­дим в дет­скую и осо­бен­но юно­ше­скую ауди­то­рию, мы долж­ны пом­нить о том, что было перед тем, как вы в эту ауди­то­рию вошли. Был учи­тель, кото­рый детям ска­зал, что сей­час при­дет к вам дядя или тетя, такой-то или такая-то, какой-то заслу­жен­ный лау­ре­ат или кто-то там еще, кото­рый будет рас­ска­зы­вать вам лек­цию о вре­де абор­та. Они будут пере­шеп­ты­вать­ся: с одной сто­ро­ны хоро­шо, что от уро­ка осво­бо­ди­ли, с дру­гой сто­ро­ны домой хочет­ся, да и меж­ду ними абор­ты никто еще ско­рее все­го не делал. С тре­тьей сто­ро­ны при­дет тет­ка какая-то и нач­нет об этом деле раз­го­ва­ри­вать, очень любо­пыт­но, что она ска­жет. К тому же это взрос­лый чело­век, кото­рый мно­гие мои про­бле­мы понимает.

Как вы зна­е­те, любовь в 15 лет — это очень силь­ная эмо­ция, я думаю, что боль­шин­ство из нас пере­жи­ва­ли эти чув­ства, когда учи­лись в стар­ших клас­сах шко­лы. Ныне это все пока­зы­ва­ют по радио и теле­ви­де­нию, и это вполне поощ­ря­ет­ся и роди­те­ля­ми, и шко­лой, и сред­ства­ми мас­со­вой инфор­ма­ции, и лите­ра­ту­рой, кото­рую они чита­ют, и обще­ствен­ным мне­ни­ем. И они дума­ют — это хоро­шо, что у них такие силь­ные эмо­ции. Эти­ми чув­ства­ми, эмо­ци­я­ми, стра­стя­ми они и живут.

Надо вам ска­зать, что нрав­ствен­ное состо­я­ние наших детей, как бы это помяг­че выра­зить­ся, нехо­ро­шее. Уметь они ниче­го не уме­ют, знать они ниче­го не зна­ют, кни­жек не чита­ют, смот­рят теле­ви­зор и игра­ют в ком­пью­тер­ные игры. Поэто­му с интел­лек­том у них дело обсто­ит так­же пло­хо. Порас­суж­дать с ними доволь­но слож­но, как извест­но. Это, во-пер­вых. Во-вто­рых, чело­век, кото­рый ума сво­е­го не име­ет, а име­ет мно­го чувств, защи­ща­ет эти чув­ства, все­гда их будет охра­нять. Это тоже важ­но понять и важ­но пом­нить. И рабо­тать в такой ауди­то­рии очень и очень непросто.

Итак, вот како­ва ситу­а­ция, когда вы при­шли в эту самую ауди­то­рию в школе.

Даль­ше. Вы вошли в класс, и от вас ждут, со стра­хом неко­то­рым, скуч­ной лек­ции с диа­грам­ма­ми вся­ки­ми, гра­фи­ка­ми, кото­рые изоб­ра­жа­ют, что и как происходит.

А вы нач­ни­те с них и с той про­бле­мы, кото­рая их инте­ре­су­ет и о кото­рой они гото­вы с вами гово­рить, от нее вы про­ду­ма­е­те ход к вашей теме. Посмот­ри­те на этот класс, кото­рый сидит перед вами, и по их лицам вы уви­ди­те, что суще­ству­ет несколь­ко групп, типов раз­ных детей. Быва­ют такие дети, кото­рые гово­рить вооб­ще не уме­ют, боят­ся, таких детей сей­час ста­ло очень мно­го. Быва­ют дети, кото­рые могут что-то ска­зать, но не хотят. Поче­му? Пото­му что они боят­ся быть осме­ян­ны­ми. Быва­ют дети, лиде­ры, кото­рые не боят­ся гово­рить, они рас­ко­ван­ные и раз­вяз­ные, они чув­ству­ют себя в клас­се коро­ля­ми и коро­ле­ва­ми. Вот таких вы и выби­ра­е­те, имен­но таких, пото­му что вам надо раз­вя­зать дис­кус­сию. Вам, пер­вым делом, нуж­но постро­ить аргу­мен­ты, что­бы дети почув­ство­ва­ли к вам извест­ное дове­рие и гото­вы были всту­пить с вами в контакт.

Что здесь еще важ­но поми­мо того, как вы постро­и­те тему вашей соб­ствен­ной речи, вашу аргу­мен­та­цию? На неко­то­рое вре­мя забудь­те, что перед вами дети (совсем об этом забы­вать нель­зя ни в коем слу­чае!). Но эта дрожь в колен­ках, кото­рая быва­ет у мно­гих лек­то­ров, когда они вхо­дят в класс, эта боязнь что-то не так ска­зать, боязнь, что вас непра­виль­но встре­тят и т. д., она застав­ля­ет вас внут­ренне сжи­мать­ся и сидеть за учи­тель­ским сто­лом, вме­сто того, что­бы при­ят­но пить кофе и читать лекцию.

Когда вы чита­е­те лек­цию или зани­ма­е­тесь с детьми, не стой­те за учи­тель­ским сто­лом, пото­му что вас вос­при­ни­ма­ют как сто­я­ще­го по ту сто­ро­ну бар­ри­ка­ды. Когда дети гово­рят, лек­то­ру полез­но подви­гать­ся, мож­но пома­я­чить, вый­ти в дру­гую часть клас­са. Веди­те себя сво­бод­но, ста­рай­тесь сде­лать так, что­бы у вас не было уче­ни­ков, кото­рые сидят в пер­вых рядах, и уче­ни­ков, сидя­щих сза­ди. Кста­ти, эти послед­ние часто самые инте­рес­ные. Теперь опре­де­лим, в чем ваша зада­ча, когда вы вошли в дис­кус­сию. Что­бы полу­чить раз­ные мне­ния в клас­се, что­бы столк­нуть эти мне­ния. Пото­му что одни ска­жут что-то, а дру­гие усо­мнят­ся в этом. С усо­мнив­ши­ми­ся, если такие будут, а они навер­ня­ка будут, вы и буде­те работать.

Итак, пер­вым делом, когда вы рабо­та­е­те в такой ауди­то­рии и про­тив вас так или ина­че настро­е­ны (а класс настро­ен про­тив вас, пото­му что при­шла тет­ка какая-то и гово­рит что-то там, а мне луч­ше пив­ка пой­ти попить), вам нуж­но, в первую оче­редь, раз­де­лить эту ауди­то­рию. Поче­му раз­де­лить? Во-пер­вых, для того, что­бы най­ти ту груп­пу, то мне­ние, к кото­ро­му вы впо­след­ствии и при­со­еди­ни­тесь. А, во-вто­рых, вот еще поче­му: любая тол­па, любая ауди­то­рия ора­тор­ской речи, лек­ции, живет эмо­ци­я­ми, она думать не уме­ет. Когда люди дума­ют кол­лек­ти­вом, они не дума­ют, их моз­ги малень­ки­ми-малень­ки­ми дела­ют­ся, а эмо­ции боль­ши­ми-боль­ши­ми. Поэто­му сам бой с ауди­то­ри­ей вести ора­то­ру про­сто, чем боль­ше ауди­то­рия, тем про­ще в ней аргументация.

Про­ще все­го гово­рить в боль­шом зале, на митин­ге. Гораз­до труд­нее рабо­тать с малень­кой ауди­то­ри­ей. Поче­му? Пото­му что она раз­де­ле­на, и каж­дый чело­век дума­ет, каж­дый чело­век несет свое мне­ние. Здесь разум берет верх над эмо­ци­я­ми. Чем мень­ше ауди­то­рия, тем боль­ше в ней разу­ма, чем мень­ше ауди­то­рия, тем мень­ше в ней кол­лек­тив­ной эмо­ции. Это вто­рой момент, по кото­ро­му вам над­ле­жит раз­де­лить класс на части. У каж­до­го будут свои мне­ния. Каж­дое мне­ние, кото­рое будет выска­за­но, вы одоб­ря­е­те. Вам надо его понять, при­знать извест­ное за ним осно­ва­ние. Когда вы это сде­ла­е­те, далее вы начи­на­е­те сле­ду­ю­щую важ­ную вещь, важ­ный ход, кото­рый назы­ва­ет­ся диа­лек­ти­че­ский диалог.

Диа­ло­ги быва­ют раз­ные, они быва­ют с аргу­мен­та­ци­ей и быва­ют, ска­жем так, диа­лек­ти­че­ские. Диа­лек­ти­че­ский диа­лог пред­по­ла­га­ет поиск исти­ны, где самое глав­ное — это реше­ние про­бле­мы. А быва­ет диа­лог хоре­сти­че­ский. Хоре­сти­че­ский диа­лог пред­по­ла­га­ет выиг­рыш в спо­ре. Если гово­рить с точ­ки зре­ния высо­кой, то, конеч­но, нрав­ствен­ный чело­век вооб­ще не дол­жен вести хоре­сти­че­ско­го диа­ло­га нико­гда. Но на самом деле, если лек­тор прав, его зада­ча вести и диа­лек­ти­че­ский, и хоре­сти­че­ский диа­лог, т. е. дока­зать и обос­но­вать пра­виль­ность поло­же­ния, пра­виль­но решить про­бле­му и одно­вре­мен­но пере­спо­рить ваше­го оппо­нен­та. Поче­му это так важ­но в дет­ской и моло­деж­ной ауди­то­рии? Пото­му что тем, кто сто­ит на ваших пози­ци­ях, напри­мер, а в клас­се такие будут, вы долж­ны дать в руки аргу­мен­ты, с помо­щью кото­рых они смо­гут пере­спо­рить сво­их оппо­нен­тов. Это очень важ­ный момент.

Вто­рое, что для хоре­сти­че­ско­го диа­ло­га осо­бен­но важ­но. Цен­траль­ным момен­том это­го диа­ло­га явля­ет­ся аргу­мент к чело­ве­ку. Что такое аргу­мент к чело­ве­ку? Допу­стим, име­ет­ся неко­то­рая фир­ма, про­из­во­дя­щая про­ти­во­за­ча­точ­ные сред­ства. Зачем они это дела­ют? Что­бы полу­чить при­быль, правда?

Есть некие вра­чи, кото­рые гово­рят, что нуж­но делать абор­ты, или, ска­жем, некие педа­го­ги­че­ские ака­де­ми­ки (одно­му из них запу­сти­ли в физио­но­мию кре­мо­вым тор­том, и это было очень кра­си­во). Когда ака­де­мик Кон пред­ла­га­ет нам сво­бод­ную любовь, сек­су­аль­ное «вос­пи­та­ние» и про­чие вещи, воз­ни­ка­ет вопрос: поче­му он это дела­ет. Да пото­му, что он, ака­де­мик Кон, полу­ча­ет от это­го лич­ную выгоду.

Тут вы пер­вым при­ме­ня­е­те аргу­мент, кото­рый вклю­ча­ет ваше­го оппо­нен­та в состав дан­ной аргу­мен­та­ции. Надо ска­зать, что это силь­ный аргу­мент, пожа­луй, даже самый силь­ный, пото­му что он ком­про­ме­ти­ру­ет ваше­го оппо­нен­та. В кон­це кон­цов, ведь ваша зада­ча заклю­ча­ет­ся даже не в том, что­бы убе­дить, а в том, что­бы побу­дить ауди­то­рию не слу­шать ваше­го оппо­нен­та и ском­про­ме­ти­ро­вать его в ее гла­зах. Умный ритор орга­ни­зу­ет дис­кус­сию, орга­ни­зу­ет диа­лог с дис­кус­си­ей. И не сам гово­рит, а побуж­да­ет ауди­то­рию сде­лать соот­вет­ству­ю­щие выво­ды. Самы­ми силь­ны­ми аргу­мен­та­ми явля­ют­ся не те, кото­рые гово­рят нам дру­гие, а те, кото­рые выду­мы­ва­ем мы сами, как гово­рил Блез Пас­каль. Поэто­му, когда вы веде­те дис­кус­сию, вы под­ска­зы­ва­е­те, под­тал­ки­ва­е­те детей к соот­вет­ству­ю­ще­му выво­ду отно­си­тель­но тех сил, кото­рые высту­па­ют про­тив вас. Этот вывод они долж­ны при­ду­мать уже сами. И это будет полез­ным ходом и для вас и для них.

Итак, ваша глав­ная зада­ча во вто­ром ходе — во-пер­вых, пред­ло­жить им доста­точ­но серьез­ные обос­но­ва­ния; во-вто­рых, дать им в руки аргу­мен­ты и, в‑третьих, дать им необ­хо­ди­мую инфор­ма­цию, прав­да? Но самое глав­ное для вас заклю­ча­ет­ся здесь в том, что­бы свя­зать эту инфор­ма­цию с теми духов­ны­ми цен­но­стя­ми, с тем пред­став­ле­ни­ем о духов­ной мора­ли, ради кото­рых и исхо­дя из кото­рых вы и при­шли в эту ауди­то­рию. Вот это сде­лать доволь­но труд­но. Как же это дела­ет­ся? Это дела­ет­ся с при­вле­че­ни­ем соот­вет­ству­ю­щей тех­ни­ки — тех­ни­ки поле­ми­че­ской аргу­мен­та­ции в ауди­то­рии. Какой? Очень про­сто — это вопрос о все­доз­во­лен­но­сти. Как у Досто­ев­ско­го? «Если Бога нет, то все доз­во­ле­но». К это­му надо будет под­ве­сти. Постоль­ку посколь­ку мы не хотим, что­бы нас оби­жа­ли, мы сами гото­вы оби­жать, да? А как же так назы­ва­е­мое пра­ви­ло вза­им­но­сти или пра­ви­ло обра­ти­мо­сти? Нам не нра­вит­ся, когда нас оби­жа­ют. И нель­зя поэто­му каж­до­му оби­жать дру­гих. Ну а как нам с вами дого­во­рить­ся, как бы не оби­жать друг дру­га? Это воз­мож­но в том слу­чае, если есть кто-то, кто бы запре­тил нам оби­жать. А если нет нико­го, кто запре­ща­ет нам делать это, то мы так и будем оби­жать. А кто может запре­тить? Бог, прав­да? А поче­му Бог есть, кто отве­тит? Нет такой стра­ны, нет тако­го обще­ства, кото­рое бы не вери­ло в Бога. Вся­кое обще­ство верит в Бога, на этом осно­ва­на вся­кая обще­ствен­ная мораль. Зна­чит, полу­ча­ет­ся, что пред­ста­ви­те­ли чело­ве­че­ства живут как нор­маль­ные люди толь­ко тогда, когда они верят в Бога, верно?

Вот про­стей­ший ход. Не важ­но, какой аргу­мент при­ве­ден в дока­за­тель­ство бытия Бога, важ­но дру­гое, что чело­век начи­на­ет думать в этом направлении.

Кста­ти, запом­ни­те еще одну важ­ную вещь, пожа­луй­ста. Когда вы кому-то что-то аргу­мен­ти­ру­е­те, нико­гда не надей­тесь и не рас­счи­ты­вай­те, что эти ваши аргу­мен­ты будут дока­за­тель­ством для всей ауди­то­рии, нико­гда не рас­счи­ты­вай­те на немед­лен­ный эффект от вашей лек­ции. Хоро­шо, если какая-то часть ауди­то­рии усо­мнит­ся в сво­их пред­став­ле­ни­ях, хоро­шо, если кто-то вам ска­жет, что вот так и надо дей­ство­вать. На самом деле ваше сло­во и не рас­счи­та­но на немед­лен­ный эффект, если оно ска­за­но — хоро­шо, если оно ска­за­но точ­но, то его, может быть, вос­при­мут через несколь­ко лет. Но сло­во чаще все­го запо­ми­на­ет­ся. Оно рас­тет в душе и где-то, в какой-то момент жиз­ни, может быть, перед той самой девоч­кой, сидя­щей сей­час в клас­се, вста­нет про­бле­ма делать или не делать аборт, не дай Бог, конеч­но, и тогда ваше сло­во в ней может сра­бо­тать. Вот поче­му, когда вы веде­те пуб­лич­ную речь, вы долж­ны точ­но вести диа­лог, вам нуж­но об этом пом­нить и пом­нить о ваших фор­му­ли­ров­ках. Что­бы это были фор­му­ли­ров­ки лег­ко запо­ми­на­ю­щи­е­ся, доступ­ные и понят­ные для вашей аудитории.

Теперь о том, как стро­ит­ся речь. Итак, вы сна­ча­ла всех как бы столк­ну­ли, нашли раз­ные груп­пы ауди­то­рии, кото­рые пред­став­ля­ют раз­ные мне­ния, раз­ные пози­ции. Даль­ше вам полез­но при­со­еди­нить какие-то части клас­са к этим пози­ци­ям. Поэто­му мож­но спро­сить: «А ты что дума­ешь?», «А вот ты что дума­ешь об этом?» и т. д., под­ни­мая тех, кото­рые сидят и мол­чат. Тем самым вы еще и дае­те мно­гим из них воз­мож­ность выска­зать­ся в клас­се, чего они хотят и ждут, но неко­то­рые немнож­ко боят­ся. И вот вам какая-нибудь девоч­ка, хоро­шая, но, может быть несколь­ко кос­но­языч­ная, застен­чи­вая ска­жет свое мне­ние. Хоро­шие девоч­ки обыч­но и быва­ют застен­чи­вы­ми. А вы ее под­дер­жи­вай­те, поболь­ше тере­би­те во вре­мя диа­ло­га. В кон­це кон­цов, зада­ча пер­вой части сгруп­пи­ро­вать в клас­се не про­сто людей, кото­рые при­дер­жи­ва­ют­ся того или ино­го мне­ния, а создать груп­пы пози­ций: две, три, четы­ре, боль­ше не надо.

Каж­дую из этих групп в пер­вой части диа­ло­га объ­еди­ня­е­те на осно­ва­нии каких-то общих мест, общих суж­де­ний, кото­рые вы для групп сво­ди­те, и для каж­дой груп­пы вы помо­га­е­те сфор­му­ли­ро­вать его позицию.

В этой груп­пе вы, рабо­тая, строя диа­лог, нахо­ди­те лиде­ра, на него вы и опи­ра­е­тесь. Поче­му? Пото­му что он даль­ше будет играть суще­ствен­ную роль в нашем диа­лек­ти­че­ском диа­ло­ге. И потом он будет играть важ­ную роль, пото­му что класс будет обсуж­дать те про­бле­мы, кото­рые вы поста­ви­те. Хоро­шо, заве­ли. А даль­ше уже начи­на­ет­ся диа­лек­ти­че­ский диа­лог и вы спра­ши­ва­е­те «поче­му?» А вот ты, поче­му так счи­та­ешь? Объ­яс­ня­ет, а вы воз­ра­жа­е­те, не все­му клас­су, а толь­ко ему. А потом обра­ща­е­тесь к какой-нибудь дру­гой груп­пе, пред­ла­гая вопрос: «А ты что дума­ешь?». Он, допу­стим, при­ни­ма­ет ваш ответ и дру­гой свой какой-то аргу­мент даст.

Тогда вы обра­ща­е­тесь к тре­тьей груп­пе и спра­ши­ва­е­те, кто из них прав. Полу­ча­ет­ся, что вы одной груп­пе дали выска­зать свои аргу­мен­ты сна­ча­ла, а дру­гой груп­пе потом еще один аргу­мент надо дать. Вто­рой аргу­мент силь­нее, пото­му что посту­пил поз­же. Это как в суде. Сна­ча­ла обви­ни­тель высту­па­ет, а потом защит­ник. Суд дела­ет­ся в поль­зу под­су­ди­мо­го, зна­чит, защит­ник дол­жен высту­пить потом, пото­му что его аргу­мен­та­ция вос­при­ни­ма­ет­ся гораз­до более дей­ствен­ной, чем аргу­мен­та­ция обвинителя.

Даль­ше вы дела­е­те еще такой ход, даже два. Те аргу­мен­ты, кото­рые в вашу поль­зу, вы груп­пи­ру­е­те и объ­еди­ня­е­те. А те аргу­мен­ты, что про­тив вас, вы раз­де­ля­е­те и пока­зы­ва­е­те их внут­рен­нюю про­ти­во­ре­чи­вость. Вот у вас есть как бы четы­ре груп­пы в клас­се — три груп­пы про­тив вас и одна за вас. Вы сде­лай­те так, что аргу­мен­ты каж­дой из групп, кото­рые про­тив вас, были бы меж­ду co6ой несо­по­ста­ви­мы, друг дру­гу про­ти­во­ре­чи­ли. А затем вы выстра­и­ва­е­те ход вашей аргу­мен­та­ции сле­ду­ю­щим обра­зом — вы после­до­ва­тель­но при­со­еди­ня­е­те к сво­е­му мне­нию каж­дую из групп.

Я вам сра­зу дам зада­ние. Про­честь из кни­ги В. Соло­вье­ва «Раз­го­вор» пер­вый раз­го­вор из трех и в нем про­сле­дить, как после­до­ва­тель­но гос­по­дин Зай­цев вво­дит свои пози­ции согла­сил. Он согла­ша­ет­ся то с поли­ти­ком, то даму при­гла­сит к раз­го­во­ру. Сна­ча­ла он застав­ля­ет замол­чать поли­ти­ка, потом высту­па­ет про­тив кня­зя, при­чем про­тив кня­зя он выстав­ля­ет то гене­ра­ла, то даму, потом поли­ти­ка. И полу­ча­ет­ся в кон­це диа­ло­га, что князь оста­ет­ся один, а все объ­еди­ня­ют­ся про­тив него.

Ваша зада­ча в кон­це это­го диа­ло­га сде­лать так, что­бы ваш про­тив­ник остал­ся один, а осталь­ные при­со­еди­ни­лись к вам.

Теперь перед нами сто­ит самая важ­ная зада­ча. Когда вы закон­чи­ли эту вто­рую часть, столк­но­ве­ние групп с той, кото­рая вами управ­ля­ет­ся, и кото­рую вы убеж­да­е­те в вашей пози­ции, очень важ­но пра­виль­но закон­чить заня­тие. А пра­виль­но закон­чить заня­тие — это, во-пер­вых, сфор­му­ли­ро­вать ваши аргу­мен­ты и сфор­му­ли­ро­вать аргу­мен­ты про­тив­ной сто­ро­ны. Ваше пред­став­ле­ние о систе­ме аргу­мен­тов долж­но быть убе­ди­тель­ное, осно­ван­ное на авто­ри­те­те, а аргу­мен­ты ваше­го поле­ми­че­ско­го про­тив­ни­ка долж­ны казать­ся раз­роз­нен­ны­ми, не доду­ман­ны­ми до кон­ца. Когда вы все это обоб­щи­ли, не закан­чи­вай­те, а самое важ­ное, ставь­те про­бле­му. Вы всем дали аргу­мен­ты, всех научи­ли, что гово­рить, вы им ука­за­ли исти­ну, пока­за­ли кон­крет­но для каж­до­го зна­чи­мость этой про­бле­мы сего­дня и зав­тра тебе при­дет­ся при­ни­мать соот­вет­ству­ю­щее решение.

Ваша рито­ри­че­ская зада­ча про­во­ци­ро­вать эту дис­кус­сию даль­ше, она долж­на про­дол­жать­ся, и потом вас позо­вут, т. к. они пере­ру­га­ют­ся меж­ду собой. Хотя это не так уж и важ­но, важ­но, что этим они будут инте­ре­со­вать­ся и будут это обсуж­дать. Вы дади­те вашим союз­ни­кам ору­жие, с помо­щью кото­ро­го они смо­гут выска­зы­вать и обос­но­вы­вать свое мне­ние. Это и есть выпол­не­ние вашей задачи.

Вто­рая часть наше­го рас­суж­де­ния — это отно­ше­ние диа­ло­га к моно­ло­гу. Какое долж­но быть постро­е­ние аргу­мен­тов, когда мы стро­им моно­ло­ги­че­ский эле­мент? В пере­во­де с гре­че­ско­го язы­ка моно­лог — это речь, кото­рая исхо­дит от одно­го чело­ве­ка, а диа­лог — это речь мно­гих. При­ве­ду несколь­ко пра­вил постро­е­ния аргументации.

Пер­вое пра­ви­ло — эти­че­ское, оно вклю­ча­ет в себя два ком­по­нен­та: силь­ны­ми счи­та­ют­ся не те аргу­мен­ты и дово­ды, кото­рые мы счи­та­ем силь­ны­ми, а те, кото­рые силь­ны­ми счи­та­ет ауди­то­рия. В спо­ре поле­ми­че­ской аргу­мен­та­ции силь­ны­ми будут те аргу­мен­ты, кото­рые поста­вят в затруд­не­ние ваше­го про­тив­ни­ка. Силь­ные дово­ды и аргу­мен­ты раз­де­ляй­те, а сла­бые соеди­няй­те. Пото­му что если вы дали убе­ди­тель­ный довод, его и так при­мут без ваших рас­суж­де­ний. И вооб­ще, чем боль­ше рас­суж­де­ний вы при­во­ди­те, тем хуже. Пред­ставь­те чело­ве­ка, кото­рый спра­ши­ва­ет вра­ча: «Док­тор, я умру?», а док­тор гово­рит ему, да нет, вы не умре­те, пото­му что у вас такая болезнь, и мы ее будем лечить так-то и так, и стал дол­го, про­стран­но объ­яс­нять, так что боль­ной от стра­ха может уме­реть. Пото­му что, чем боль­ше дово­дов мы при­во­дим, тем более они сомни­тель­ны. Если врач ска­жет боль­но­му, нет, не умре­те, отстань­те от меня, дурак, то есте­ствен­но, в боль­ном появит­ся какое-то опти­ми­сти­че­ское состо­я­ние. Пото­му что врач твер­до ска­зал да, а вопрос боль­но­го глу­пость какая-то.

Итак, силь­ные аргу­мен­ты раз­де­ляй­те и давай­те с мини­маль­ным обос­но­ва­ни­ем, сла­бые аргу­мен­ты соеди­няй­те и ставь­те в сере­дине, а самые силь­ные дово­ды в нача­ле и в конце.

Как вой­ско выстра­и­ва­ет­ся, в сере­дине сла­бая пехо­та, в кото­рой про­тив­ник увя­за­ет, а по флан­гам силь­ная кон­ни­ца, кото­рая нано­сит удар. Это глав­ней­шее пра­ви­ло рас­по­ло­же­ния аргументов.

Сле­ду­ю­щее пра­ви­ло — не коли­че­ство дово­дов, а их сила. Не давай­те слиш­ком мно­го дово­дов. При­во­дить мно­го дово­дов воз­мож­но толь­ко тогда, когда у вас ауди­то­рия неоднородная.

Возь­мем в при­мер Жири­нов­ско­го. В сво­их речах он уди­ви­тель­но непо­сле­до­ва­те­лен, одним гово­рит одно, а дру­гим совер­шен­но про­ти­во­по­лож­ное, а ведь он не дурак, сам рито­ри­ку пре­по­да­ет. Дело в том, что когда чело­век вос­при­ни­ма­ет аргу­мен­та­цию в боль­шой мас­со­вой ауди­то­рии, то вы слу­ша­е­те то, что вам при­ят­ней услы­шать, а что непри­ят­но, вы про­пус­ка­е­те мимо ушей. Поэто­му, когда у вас раз­но­об­раз­ная ауди­то­рия, вам нуж­но гово­рить вещи самые раз­но­об­раз­ные, к раз­ным частям аудитории.

Поче­му, допу­стим, нель­зя уби­вать людей. Во-пер­вых, пото­му что убий­ство — это грех, а во-вто­рых поса­дить могут. Дово­ды вро­де бы меж­ду собой и не свя­за­ны, но один довод для одних, а дру­гой довод для дру­гих, а для тре­тьих и грех и поса­дить могут, и то и дру­гое правильно.

Поэто­му чем раз­но­об­раз­нее ауди­то­рия, тем раз­но­об­раз­нее может быть аргу­мен­та­ция. В клас­се, одна­ко, от это­го надо воз­дер­жи­вать­ся. Пото­му что класс потом будет обсуж­дать вас, и вот тут надо быть очень акку­рат­ным. Если перед вами ска­жем радио-ауди­то­рия, то это пра­виль­но, если перед вами мно­го наро­да, понят­но, поче­му это так. Но если перед вами класс, то тут с этим надо быть очень акку­рат­ным, пото­му что вас пой­ма­ют за язык.

Итак, глав­ное клас­си­че­ское пра­ви­ло: чем мень­ше дово­дов, тем луч­ше, это в вашей рабо­те с моло­де­жью дей­ству­ет в первую очередь.

Какие дово­ды вооб­ще при­ни­ма­ют­ся ауди­то­ри­ей, людь­ми? Вот запом­ни­те, что их быва­ет четы­ре клас­са. Пер­вый — дово­ды к струк­ту­ре реаль­но­сти. Это поло­же­ние вер­но, пото­му что мир устро­ен таким обра­зом. Делать абор­ты нель­зя, пото­му что это зна­чит выре­зать из себя кусо­чек живо­го тела. Факт: делать аборт нель­зя, пото­му что это убе­ди­тель­но. Далее пока­зы­ва­ешь, поче­му убедительно.

Вот аргу­мен­ты к струк­ту­ре реаль­но­сти. Реаль­ность пока­зы­ва­ет нам, что мое поло­же­ние вер­но. Вот как такие аргу­мен­ты стро­ят­ся. Не рас­суж­де­ни­я­ми, но стро­ит­ся в повест­во­ва­нии. Повест­во­ва­ние, опи­са­ние, изло­же­ние фак­тов тоже аргу­мент и аргу­мент самый силь­ный. Рас­ска­жи­те исто­рию, при­мер о том, как кто-то сде­лал аборт и что из это­го полу­чи­лось. Это пер­вый класс аргументов.

Вто­рой класс аргу­мен­тов — это аргу­мен­ты логи­ки, так назы­ва­е­мые эмо­ци­о­наль­ные аргу­мен­ты. Все люди разум­ны, Сократ — чело­век, ста­ло быть, Сократ разу­мен. Пра­виль­но постро­е­но заклю­че­ние и, сле­до­ва­тель­но, оно вер­но. В пуб­лич­ной ауди­то­рии, если это не ауди­то­рия уче­ных, такие логи­че­ские аргу­мен­ты дей­ству­ют хуже все­го, т. е. они не дей­ствен­ные. Про­стой вопрос: отче­го Зем­ля вра­ща­ет­ся вокруг Солн­ца? Нач­нем сей­час рас­суж­дать и попро­буй­те вашей тёще дока­зать это, она на тре­тьем дово­де засме­ет вас. Вот если ска­же­те, что это откры­тие сде­лал вели­кий Гали­лей, дока­зал, что Зем­ля вра­ща­ет­ся вокруг Солн­ца, вам поверят.

Поэто­му тре­тий вид аргу­мен­тов — аргу­мен­ты-авто­ри­те­ты. Вели­кий Гали­лео Гали­лей дока­зал, что Зем­ля вра­ща­ет­ся вокруг Солн­ца и в то же верил ака­де­мик Пав­лов. Вот это­му пуб­ли­ка верит. Аргу­мен­ты-авто­ри­те­ты очень силь­ны, весь вопрос в том, какой авто­ри­тет вы при­вле­ка­е­те. И здесь с авто­ри­те­та­ми будь­те поак­ку­рат­ней, вы это сами навер­ное хоро­шо зна­е­те. Акку­рат­ней с этим, цити­руй­те, напо­ми­най­те те авто­ри­те­ты, кото­рые суще­ствен­ны, зна­чи­мы для вашей ауди­то­рии. При­чём, делай­те это не стес­ня­ясь. «А вот спро­си­те у сво­ей мамы, она дела­ла абор­ты?», — очень боль­ной аргу­мент. При­дёт домой, спро­сит, а мама оби­дит­ся, рас­сер­дит­ся. Дол­жен вам ска­зать такую вещь, ува­жа­е­мые кол­ле­ги, не реко­мен­дую, не могу вам реко­мен­до­вать так делать, это опас­но. Это очень дей­ству­ет. Это опас­но, но это очень дей­ству­ет. Вооб­ще вся­кая дей­ствен­ная аргу­мен­та­ция опас­на, она одно­вре­мен­но счи­та­ет­ся некор­рект­ной, напри­мер, на моло­до­го чело­ве­ка дей­ству­ют лич­ные фак­то­ры, лич­ные авто­ри­те­ты, не абстракт­ные. Это еще Божий Мои­сей ввёл в XII сто­ле­тии до н. э., а что им Мои­сей? Если дядя Вася или мой друг Петя, Мак­сим или ещё какой ска­зал, то это для него уже дей­ствен­но. Поэто­му быва­ет очень полез­но, когда про­во­дят такие мас­со­вые ком­па­нии с оркест­ром за здо­ро­вый образ жиз­ни. Зна­ме­ни­тая певи­ца гово­рит, что она ниче­го тако­го не дела­ла, бро­си­ла курить и счи­та­ет, что всё это плохо.

Когда вы стро­и­те подоб­но­го рода аргу­мен­та­цию, быва­ет полез­но сво­дить те авто­ри­те­ты, кото­рые для них явля­ют­ся авто­ри­те­та­ми, с авто­ри­те­та­ми, кото­рые для них авто­ри­те­та­ми не явля­ют­ся. Поэто­му вы, ска­жем, при­ве­ли какой-то авто­ри­тет, а потом пояс­ни­те, поче­му чело­век так выска­зы­ва­ет­ся. Он так выска­зы­ва­ет­ся пото­му-то и пото­му-то. Он при­во­дит при­ме­ры из Свя­щен­но­го Писа­ния, он не свои при­ме­ры при­во­дит, и там мож­но най­ти ещё мно­го тако­го, что для вас будет важ­но и интересно.

Заин­те­ре­со­ва­ли и оста­но­ви­лись. Похо­же на ситу­а­цию: поло­жи­ли коту на блю­деч­ко кусок рыбы, а кот сра­зу, в отли­чие от соба­ки, не лопа­ет. Он вокруг него нач­нёт ходить, похо­дит-похо­дит, а потом съест. Так и здесь полез­но дей­ство­вать. Заин­те­ре­со­ва­ли, бро­си­ли крю­чок, даль­ше пусть раз­би­ра­ет­ся сам с этим делом. Вот так.

Чет­вёр­тый класс аргу­мен­тов, кото­рые на самом деле явля­ют­ся самы­ми силь­ны­ми, это аргу­мен­ты к лич­но­му опы­ту. С этой аргу­мен­та­ци­ей луч­ше все­го рабо­тать в моло­деж­ной ауди­то­рии. Что зна­чит аргу­мен­ты соб­ствен­но­го опы­та? Апо­стол Павел гово­рил: «Что я гово­рю, разу­мей­те в серд­це своем».

Дей­стви­тель­но, душа — хри­сти­ан­ка, дей­стви­тель­но чело­век, осо­бен­но моло­дой чело­век, кото­рый вся­кой пако­стью не силь­но испор­чен, име­ет в сво­ём серд­це пред­став­ле­ние о том, что хоро­шо, а что дур­но, что бла­го­род­но, а что не бла­го­род­но, что нрав­ствен­но, что без­нрав­ствен­но. Если вы гово­ри­те ему: вот ты, Вася, пер­во­класс­ни­ков бьёшь? А дет­са­дов­ских ребят, дошколь­ни­ков? А что, дал по шее? Ну а мла­ден­цев бьёшь? Не бьёшь? А поче­му же ребён­ка, кото­рый в утро­бе мате­ри, надо бить? Вот и всё, всё очень про­сто, он сам чув­ству­ет логи­ку, что бить его нель­зя. Нель­зя бить без­за­щит­но­го! Ребё­нок в этом плане с вами согла­сит­ся, толь­ко вы ему пока­жи­те эту без­за­щит­ность, ее надо продемонстрировать.

Эта аргу­мен­та­ция очень силь­на: душа — хри­сти­ан­ка, чело­век чув­ству­ет свою сво­бо­ду воли; чело­век чув­ству­ет, что есть доб­ро и зло. Ты счи­та­ешь, что есть доб­ро и зло? Что такое зло, ты зна­ешь? Ты часто оправ­ды­ва­ешь­ся. В том, что ты оправ­ды­ва­ешь­ся, и есть зло. Не про­сто. Но имен­но эта аргу­мен­та­ция вызы­ва­ет самое силь­ное оттор­же­ние, при­чем эмо­ци­о­наль­ное оттор­же­ние у чело­ве­ка. Он может на вас окры­сить­ся, это очень малый момент, но его не сле­ду­ет избе­гать, не сле­ду­ет боять­ся. Если пуб­ли­ка воз­му­ти­лась отто­го, что вы ей пока­за­ли, что она без­нрав­ствен­на, это хоро­шо. Поэто­му не бой­тесь таких вещей, такие вещи слу­ча­ют­ся сплошь и рядом. Один мой зна­ко­мый иеро­мо­нах рас­ска­зы­вал мне сле­ду­ю­щее. Когда он уже был мона­хом, при­вел свою одно­курс­ни­цу в храм. Вышла она из хра­ма и ста­ла нецен­зур­но ругать­ся, при­чем бого­хуль­ство­ва­ла. Но про­шел месяц-дру­гой, она при­ез­жа­ет в мона­стырь и рас­спра­ши­ва­ет, где там такой-то, как его най­ти. Вот ведь как дело быва­ет. Сна­ча­ла идет пер­во­на­чаль­ная эмо­ци­о­наль­ная реак­ция оттор­же­ния. Она про­сто озна­ча­ет, что это для чело­ве­ка необыч­но. Бес сидит в чело­ве­ке, осо­бен­но если чело­век веру­ю­щий и не ходит в цер­ковь. Бес начи­на­ет вое­вать с нашей сове­стью, эта вой­на выплес­ки­ва­ет­ся нару­жу. Поэто­му не бой­тесь затро­нуть совесть моло­до­го чело­ве­ка, моло­дых людей, она у них, уве­ряю вас, рабо­та­ю­щая. Когда вы обра­ща­е­тесь к пси­хо­ло­гам, не дай Бог, к сек­со­ло­гам и к кому-нибудь еще насчет сове­сти, тут уже про­бле­мы, пото­му что тут совесть при­уче­на хоро­шень­ко, «под­са­же­на на под­сос», выдрес­си­ро­ва­на. А у моло­дых людей еще это­го нет.

Итак, четы­ре клас­са аргу­мен­тов, аргу­мен­ты в струк­ту­ре реаль­но­сти, аргу­мен­ты логи­ки. Кста­ти сюда вхо­дят аргу­мен­ты к здра­во­му смыс­лу. Логи­че­ский аргу­мент к здра­во­му смыс­лу — праг­ма­ти­че­ский аргу­мент. Про­стая вещь. Ты, ска­жем, ста­рым будешь? — будешь, нуж­на помощь будет тебе? — нуж­на. Рожай детей. Вот праг­ма­ти­че­ский аргу­мент. Они не самые страш­ные, но ино­гда очень дей­ствен­ные. Аргу­мен­ты к нор­ме, очень силь­ные аргу­мен­ты (уче­ный Гали­лео Гали­лей), да и аргу­мен­ты к совести.

Когда вы стро­и­те аргу­мен­та­цию, дол­го ее строй­те, чита­е­те лек­цию боль­шую, не забудь­те повто­рить ваши глав­ные поло­же­ния, ваши аргументы.

Запом­ни­те еще одно пра­ви­ло — пра­ви­ло мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции — поло­же­ние дела­ет­ся истин­ным, когда оно повто­ря­ет­ся четы­ре раза. Вот чем боль­ше вы его повто­ря­е­те в раз­ных фор­мах, в раз­ных ракур­сах, в раз­ных местах вашей речи, тем луч­ше оно усва­и­ва­ет­ся. В кон­це вашей речи оно ста­но­вит­ся совер­шен­но оче­вид­ным. Повто­ре­ние — мощ­ней­шее сред­ство эври­сти­че­ской аргументации.

Теперь посмот­рим, как стро­ят­ся аргу­мен­ты исхо­дя из этой классификации.

Допу­стим такую ситу­а­цию. Вам при­хо­дит­ся с ходу дока­зы­вать какое-нибудь поло­же­ние. Вы выдви­га­е­те поло­же­ние, вам надо его дока­зы­вать. Для это­го суще­ству­ет осо­бен­ная вещь, кото­рая назы­ва­ет­ся хрия, по-гре­че­ски зна­чит дока­за­тель­ство. Пер­вое — вы выдви­га­е­те неко­то­рое сооб­ра­же­ние, вто­рое — вы его разъ­яс­ня­е­те. «Бла­жен муж иже не иде на совет нече­сти­вых». Что это зна­чит? Надо объ­яс­нить, поче­му так. Поче­му, ска­жем, разум­ный чело­век нико­гда не идет на совет нече­сти­вых. Даль­ше аргу­мент от про­тив­но­го. Что быва­ет с чело­ве­ком, кото­рый идет на совет нече­сти­вых? Когда вы это пока­за­ли, дае­те сра­зу при­мер. Вот этот не пошел на совет нече­сти­вых — с ним такое полу­чи­лось, вот тот пошел — с ним вот так. Даль­ше — срав­не­ние для закреп­ле­ния. Кому подо­бен чело­век, иду­щий на совет нече­сти­вых? — дура­ку; объ­яс­ни­ли, при­ве­ли при­мер. Послед­ний аргу­мент: авто­ри­тет, кто ска­зал, что не надо так делать. Вот такой-то ска­зал. Далее общее заклю­че­ние. Все дока­за­но. Вот мы с вами сме­ем­ся, а хрия — это спе­ци­аль­ный инстру­мен­та­рий для проповеди.

Клас­си­че­ская про­по­ведь с V века стро­ит­ся на этой самой хрии.

Зна­чит, если вам надо что-то обос­но­вать и у вас есть неко­то­рое вре­мя для это­го, исполь­зуй­те про­стей­ший инстру­мент обос­но­ва­ния — хрию. Её мож­но сокра­щать как хоти­те, при­бав­лять, раз­вёр­ты­вать. Это как бы заро­дыш аргументации.

Теперь вот что ещё надо ска­зать о ком­по­зи­ции речи. Быва­ет, вы при­шли и ста­ло страш­но, за 15 минут надо дока­зать ваши поло­же­ния, и вы при­ме­ня­е­те хрию. Кста­ти, быва­ет пря­мая дедук­тив­ная хрия, быва­ет обрат­ная, кото­рая пря­мо­го логи­че­ско­го хода не име­ет. Что такое обрат­ная хрия, пре­вра­щён­ная хрия? Вы дела­е­те при­мер­но то же самое, вы начи­на­е­те с при­ме­ра. Вот такой-то пошёл, сде­лал, с ним и слу­чи­лось, да? А вот такой-то об этом так-то ска­зал, вы гово­ри­те обсто­я­тель­ства дела, рас­ска­зы­ва­е­те о вре­ме­ни, рас­ска­зы­ва­е­те о месте, рас­ска­зы­ва­е­те, кто об этом такое ска­зал, а потом в кон­це под­во­ди­те, дела­е­те заклю­че­ние. Вы как бы не чита­е­те лек­цию, а рас­ска­зы­ва­е­те вся­кие инте­рес­ные исто­рии. Вот тут то-то про­изо­шло, вот такой учё­ный такую-то вещь сде­лал. Пред­став­ля­е­те, был один такой учё­ный, кото­рый сде­лал (помни­те зна­ме­ни­тый фильм, его вам, навер­ное, пока­зы­ва­ли и пока­зы­ва­ют всё вре­мя), аме­ри­ка­нец, кото­рый сде­лал десять тысяч абор­тов. Рас­ска­зы­ва­е­те про Натан­со­на. Дру­гой учё­ный так к это­му под­хо­дил. Есть такие учё­ные-пси­хо­ло­ги, кото­рые с детьми в утро­бе раз­го­ва­ри­ва­ют, и пред­став­ля­е­те, что дети на это дело отве­ча­ют. Ну а теперь вот так ска­жи­те: надо делать абор­ты или нет.

Это и есть обрат­ная хрия. Так стро­ят­ся про­стей­шие тех­но­ло­гии аргу­мен­та­ций; после­до­ва­тель­ность в соста­ве аргу­мен­тов в том, как вы при­ме­ня­е­те те или дру­гие стан­дарт­ные ходы.

Теперь давай­те с вами поду­ма­ем, из каких частей и каких эле­мен­тов состо­ит вся­кая, любо­го рода речь.

Пер­вое, с чего мы начи­на­ем нашу речь: доро­гие дру­зья! Надо пред­ста­вить­ся. Итак, во вся­кой речи или почти во вся­кой речи быва­ет вступ­ле­ние. Теперь давай­те поду­ма­ем, в нача­ле ли вся­кой речи быва­ет вступ­ле­ние, мож­но ли делать речь без вступ­ле­ния, ска­жем лек­цию? Мож­но. Когда же нуж­но вступ­ле­ние? Понят­но, что в нача­ле, а в каких обсто­я­тель­ствах? Совер­шен­но вер­но, когда перед вами незна­ко­мая ауди­то­рия, кото­рая совсем не пони­ма­ет важ­но­сти вашей темы. И еще быва­ет так, когда перед вами ауди­то­рия, кото­рая про­тив вас настро­е­на враж­деб­но, или такая ауди­то­рия, кото­рая не хочет слу­шать лек­цию о нрав­ствен­но­сти, а меч­та­ет попить пив­ка. Этой мыс­лью она оза­бо­че­на. Таким обра­зом, созда­ют­ся раз­лич­ные обсто­я­тель­ства для вступ­ле­ния. А какую глав­ную зада­чу мы реша­ем во вступ­ле­нии? Когда вы при­во­ди­те вся­ко­го раз­но­го рода аргу­мен­та­цию, ее могут вос­при­ни­мать поло­жи­тель­но или отри­ца­тель­но. Ауди­то­рия может быть настро­е­на за нас или про­тив нас. Когда она будет настро­е­на за нас? Если мы ей понра­вим­ся, тогда она будет настро­е­на за нас. Глав­ная зада­ча вступ­ле­ния в том-то и состо­ит, что­бы побу­дить ауди­то­рию вам пове­рить. Это и есть ваше вступ­ле­ние, стре­ми­тесь к тому, что­бы ауди­то­рия вам поверила.

Для это­го дела­ют­ся про­стей­шие вещи. Вот, к при­ме­ру, мы с вами гово­рим о диа­ло­ге. Дай­те людям пого­во­рить с вами и при­слу­шай­тесь к их мне­нию. Не веди­те себя наду­то, попей­те чай­ку, не стой­те как столб, похо­ди­те, погу­ляй­те, встань­те рядом с ауди­то­ри­ей. Сра­зу перед ними дру­гой чело­век, вер­но? Нико­гда не читай­те. Поче­му? Когда вы чита­е­те, вы смот­ри­те в текст, а смот­реть надо в гла­за тем людям, к кото­рым обра­ща­е­тесь. Самое пер­вое дело. Если вам понра­вит­ся такая ауди­то­рия, то вы выиг­ра­ли. Самое глав­ное, что­бы вам пове­ри­ли. Если даже вы оши­бе­тесь, ауди­то­рия будет снис­хо­ди­тель­на к вам, не будет критиковать.

Что быва­ет даль­ше? Глав­ное поло­же­ние речи, так назы­ва­е­мое пред­ло­же­ние, — назы­ва­ет­ся тезой. Есте­ствен­но, вся­кое пред­ло­же­ние вызы­ва­ет у ауди­то­рии возражение.

Не изоб­ра­жай­те из себя неко­е­го мис­си­о­не­ра, не изоб­ра­жай­те из себя пред­ста­ви­те­ля Церк­ви, и тогда к вам будут отно­сить­ся с дове­ри­ем. Что надо сде­лать после глав­но­го поло­же­ния? Допу­стим, вам надо читать боль­шую лек­цию, доклад, тут вы дела­е­те раз­де­ле­ние на пред­ме­ты: сна­ча­ла я ска­жу об этом, потом об этом, потом об этом. Это раз­де­ле­ние пред­ме­тов на самом деле очень силь­ный аргу­мент. Поче­му силь­ный? Очень про­сто. Ска­жи­те мне, пожа­луй­ста, какие быва­ют чаш­ки или сосу­ды для питья? Они делят­ся на чаш­ки и пиал­ки. Пра­виль­но? Итак, вы ска­за­ли, что вся посу­да для питья делит­ся на чаш­ки, круж­ки и пиал­ки, и нико­му в голо­ву не при­дет, что быва­ют еще лар­чи­ки. Если вы раз­де­ли­ли этот пред­мет и ска­за­ли, что быва­ет таким-то, таким-то и таким-то, то чет­вер­тое, что может там быть, обыч­но не при­дет нико­му в голову.

Давай­те возь­мем дру­гой при­мер — рус­ский фило­соф Соло­вьев. Какое быва­ет мораль­ное отно­ше­ние одно­го суще­ства к дру­го­му в миро­зда­нии добра и зла, к низ­ше­му и к выс­ше­му? К выс­ше­му — бла­го­го­ве­ние, к низ­ше­му — состра­да­ние. Ведь в голо­ву не при­дет, что­бы про­ве­рить. Поче­му это вра­нье? Кто для меня выс­ший? Это горо­до­вой, напри­мер. А горо­до­вой — такой же выс­ший, как Гос­подь Бог или нет? Вот ошиб­ка. А что такое отно­ше­ние к низ­ше­му? Поче­му отно­ше­ние к низ­ше­му — это состра­да­ние? Отно­ше­ние к выс­ше­му — бла­го­го­ве­ние, про­сти­те к кому бла­го­го­ве­ние, к горо­до­во­му бла­го­го­ве­ние? Под­ста­нов­ка полу­ча­ет­ся, выс­шие-то раз­ные быва­ют. А посколь­ку постро­е­но такое раз­де­ле­ние пред­ме­тов, пуб­ли­ка верит. Вот такой рито­ри­че­ский при­ем исполь­зо­вал вели­кий рус­ский фило­соф Соло­вьев. И когда его пой­ма­ли на этом, фило­соф Соло­вьев очень даже оби­дел­ся. А пой­мал его наш зна­ме­ни­тый рус­ский юрист, кото­рый напи­сал осно­вы тео­рии государства.

Учти­те такое обсто­я­тель­ство. Раз­де­ле­ние — очень силь­ная тех­ни­ка аргу­мен­та­ции. Если вы чита­е­те какую-то лек­цию, доклад, деле­ние в нача­ле быва­ет очень полез­ным делом.

Что затем быва­ет? Затем идет сред­няя часть речи. Теперь вы долж­ны перей­ти к ваше­му отно­ше­нию к пред­ме­ту и к само­му пред­ме­ту. Пер­вое: изла­га­е­те фак­ты, речь — изло­же­ние. Здесь речь стро­ит­ся опре­де­лен­ным обра­зом. За изло­же­ни­ем идет так назы­ва­е­мая тех­ни­че­ская аргу­мен­та­ция, или под­твер­жде­ние. Что это зна­чит? Вы изло­жи­ли, допу­стим, на суде фак­ты дела, потом ука­зы­ва­е­те такой-то закон, какую мож­но при­ме­нить санк­цию и объ­яс­ня­е­те, дока­зы­ва­е­те, поче­му имен­но эту санк­цию к это­му делу мож­но при­ме­нить. Пока­зы­ва­е­те, как допу­стим, иди­от Вася слу­чай­но повре­дил Петю. Вот что по ваше­му изло­же­нию будет понят­но: Вася иди­от, а Петя вооб­ще сам вино­ват, что его повре­ди­ли. Далее вы гово­ри­те, что есть такой-то закон, кото­рый так-то гово­рит, на самом деле Вася иди­от, а Петя вел себя не самым луч­шим обра­зом, вот поэто­му и надо давать такую санк­цию. Вот это и есть под­твер­жде­ние. И когда вы сде­ла­ли под­твер­жде­ние, за ним, если это необ­хо­ди­мо, идет опро­вер­же­ние про­тив­ни­ка. Заметь­те ту после­до­ва­тель­ность, о кото­рой я сей­час вам рас­ска­зы­ваю, опро­вер­же­ние стро­ит­ся после под­твер­жде­ния. Сна­ча­ла вы уста­но­ви­ли факт и дока­за­ли его, а потом гово­ри­те, поче­му не прав ваш поле­ми­че­ский про­тив­ник. Когда вы все это сде­ла­ли, насту­па­ет завер­ше­ние речи.

Запом­ни­те это, это тоже очень важ­но. Пер­вое — это так назы­ва­е­мое обоб­ще­ние, это когда вы крат­ко повто­ря­е­те глав­ное ваше поло­же­ние, глав­ные аргу­мен­ты. Пото­му что то, что вы гово­ри­ли при­мер­но час назад в лек­ции, забы­ва­ет­ся. Вот я сей­час гово­рю, гово­рю, гово­рю, а то, что гово­рил вна­ча­ле, вы навер­ня­ка забы­ли, не сомне­ва­юсь, и пра­виль­но сде­ла­ли. Это забы­ва­ет­ся, поэто­му повто­ри­те еще раз, осо­бен­но в кон­це. Нако­нец послед­няя, пятая часть, есть побуж­де­ние, и это самая глав­ная часть вся­кой речи, пото­му что ради нее вы дела­е­те все осталь­ное. Ради того, что­бы побу­дить вашу ауди­то­рию к опре­де­лен­но­му реше­нию или дей­ствию. Побуж­де­ние надо суметь постро­ить. Оно обя­за­тель­но коро­че всех осталь­ных частей речи, и здесь самое труд­ное не пере­бор­щить. Не давить эмо­ции. Пото­му что как мы при­ни­ма­ем реше­ние? Чувств и воли без эмо­ций не быва­ет. Поэто­му если вы, не дай Бог, закон­чи­ли вашу речь скуч­но, закон­чи­ли ее каким-то завер­ше­ни­ем про­бле­мы, тихим и туск­лым голо­сом, неопти­ми­стич­но, то вы про­ва­ли­тесь. Завер­ше­ние вся­кой уст­ной речи долж­но быть оптимистично.

И поэто­му сей­час я вам тоже рас­ска­жу об этом, надо сохра­нить голос к кон­цу речи. Поэто­му пло­хо, когда чело­век начи­на­ет свою речь эмо­ци­о­наль­но, гром­ко, уста­нет, нач­нет спо­ты­кать­ся, выдох­нет­ся к сере­дине речи, ауди­то­рия вме­сте с ним, а к кон­цу речи все заснут. Вот поэто­му-то запом­ни­те, что эмо­ция радо­сти под­ни­ма­ет­ся в кон­це речи. Вот эту эмо­цию, пока вы гово­ри­ли, нуж­но в себе сберечь.

Запом­ни­те, что вся­кая речь долж­на быть под­го­тов­ле­на, непод­го­тов­лен­ной речи быть не долж­но. Непод­го­тов­лен­ную речь может про­из­но­сить толь­ко лек­тор, кото­рый про­чи­тал несколь­ко тысяч лек­ций. Если вы про­чи­та­ли несколь­ко тысяч лек­ций, тогда име­е­те пра­во гово­рить не под­го­то­вив­шись. Если не про­чи­та­ли, тако­го пра­ва не имеете.

Когда вы при­го­то­ви­ли вашу речь, но не вполне уве­ре­ны в себе, вам полез­но соста­вить план. Этот план дол­жен быть на одной сто­роне листа бума­ги. Пото­му что быва­ет, чело­век пере­пу­та­ет, теря­ет и ищет, где, на каких стра­ни­цах что напи­са­но. Один лист бума­ги с одной сто­ро­ны. Вот вы его посто­ян­но дер­жи­те в руке, смот­ри­те в него. Если вы его зна­е­те и выбро­си­ли, то это не страш­но. Рука­ми мало кто машет, когда гово­рит, и хва­тать руку за руку луч­ше не надо. Это дела­ют от стес­не­ния, когда барышне что-нибудь гово­ришь, она руки запле­та­ет, и все это дела­ет­ся не от рас­пу­щен­но­сти, а от стес­не­ния, вол­не­ния. Помни­те, что ваше тело долж­но быть в доста­точ­ной сте­пе­ни расслаблено.

Что они гово­рят об абор­тах? Вот жести­ку­ля­ция. Послу­шай­те, но это слиш­ком широ­кий жест, жест может быть рас­кры­ва­ю­щий, сле­ва напра­во вот так, не закры­ва­ю­щий жест, а рас­кры­ва­ю­щий жест. Когда вы рас­кры­ва­е­те руки, вам верят. Что зна­чит, если вы сомкну­ли руки и соеди­ни­ли их на живо­те? Вы бои­тесь вашей ауди­то­рии. Дер­жи­те руки вот так, но не округ­ляй­те их.

Я часто рас­ска­зы­ваю исто­рию, кото­рую мне рас­ска­зал один тре­ни­ру­ю­щий­ся кос­мо­навт. Кос­мо­нав­тов, когда их испы­ты­ва­ют на год­ность к поле­ту, запус­ка­ют в неве­со­мость, одни из них сжи­ма­ют­ся, а дру­гие рас­кры­ва­ют­ся. Тех людей, кото­рые рас­кры­ва­ют­ся, берут в кос­мо­нав­ты, а тех, кото­рые сжи­ма­ют­ся, не берут, — это те, кото­рые боят­ся. Поэто­му этим жестом вы все­гда пока­зы­ва­е­те ауди­то­рии, что вы ее бои­тесь. Это для нее био­ло­ги­че­ский симп­том, био­ло­ги­че­ский знак. Когда вы вошли в ауди­то­рию, пер­вое — один силь­нее всех, не бой­тесь ауди­то­рии, вы силь­нее ее. Пото­му что один разум силь­нее мно­гих раз­умов, собран­ных вме­сте, общий разум очень малень­кий получается.

Ауди­то­рия долж­на это почув­ство­вать, пото­му что вы, конеч­но, дру­же­люб­ны к ваше­му клас­су, вы с ними как бы за одно. А вот они долж­ны вас немно­жеч­ко поба­и­вать­ся. В ауди­то­рии так долж­но быть: с одной сто­ро­ны смеш­но, с дру­гой страш­но. Это дей­ству­ет на ауди­то­рию, она физио­ло­ги­че­ски вас ува­жа­ет. Это очень важ­но в пуб­лич­ной речи. Пуб­лич­ное сло­во — часть ваше­го орга­низ­ма, кото­рую вы доно­си­те до вашей ауди­то­рии. На самом деле вся­кое пуб­лич­ное сло­во — это наси­лие над человеком.

Вот вы вышли на три­бу­ну, вы поня­ли, что вы силь­нее вашей ауди­то­рии, вы дру­же­люб­но к ней отно­си­тесь, вы оки­ну­ли ее взгля­дом, вы с ней поздо­ро­ва­лись. У неопыт­но­го ора­то­ра быва­ет такое чув­ство, что его сей­час сго­нят с три­бу­ны. Он, с одной сто­ро­ны, хочет изло­жить мак­си­мум инфор­ма­ции за мини­маль­ное вре­мя, а с дру­гой — боит­ся, что он ска­жет что-то не то, поэто­му частит. В уст­ной речи не надо давать слиш­ком мно­го инфор­ма­ции, все рав­но все это будет забыто.

В любой уст­ной речи важ­нее все­го эти­че­ский образ пред­ме­та. Чело­век, кото­рый об этом пред­ме­те гово­рит, явля­ет­ся авто­ри­те­том. Имен­но вы, ваша лич­ность, ваша фак­ту­ра, и с этой фак­ту­рой вы долж­ны рабо­тать. Если вы начи­на­е­те частить, у вас может воз­ник­нуть чув­ство неуве­рен­но­сти, пото­му что, во-пер­вых: речь нераз­бор­чи­вая; во-вто­рых, речь лише­на инто­на­ции; в‑третьих, чув­ство, что вас могут про­гнать, если вы это делаете.

Гово­ри­те раз­ме­рен­но, спо­кой­но. Исполь­зуй­те пау­зы, интонацию.

Поче­му так важ­ны пау­зы? Как гово­рил Цице­рон, речь — это чере­до­ва­ние слов и пауз. Когда вы про­из­но­си­те зву­ча­щий отре­зок речи, вы что-то сооб­ща­е­те. Поста­ви­ли пау­зу, что дела­ет ауди­то­рия? Она вам отве­ча­ет. Вся­кая речь на самом деле диа­лог, даже если это моно­лог — речь про себя. Чем чаще вы буде­те ста­вить пау­зы, тем чаще вам будет отве­чать ауди­то­рия. Нам не все­гда выгод­ны пау­зы, пото­му что если вы дела­е­те моно­лог, то где-то там ауди­то­рия вам долж­на отве­тить, но долж­на отве­тить так, как вам нуж­но. Надо хоро­шо поду­мать, где поз­во­лить ауди­то­рии дать вам ответ, и тогда вста­вить паузу.

Глав­ные поло­же­ния речи, есте­ствен­но, раз­де­ля­ют­ся пау­за­ци­ей. Чем длин­нее пау­зы, тем зна­чи­тель­ней фраг­мент, кото­рый вы ска­за­ли. Быва­ет пау­за перед зна­чи­тель­ным момен­том, а быва­ет и после. Слиш­ком затя­ги­вать пау­зу нель­зя, пото­му что в ауди­то­рии начи­на­ет­ся внут­рен­нее бро­же­ние, и вам сра­зу надо хва­тать голо­сом, поэто­му с пау­за­ми надо быть акку­рат­ней, чув­ство­вать, сколь­ко дать вре­ме­ни на паузу.

Теперь об инто­на­ци­ях. Без инто­на­ции речи не быва­ет. Вся­кое сло­во, кото­рое вы гово­ри­те, окра­ше­но вашим отно­ше­ни­ем. Речь надо инто­ни­ро­вать, но надо пом­нить, что каж­дый чело­век име­ет свой рече­вой образ. Один чело­век гово­рит с такой инто­на­ци­ей, а дру­го­му это может не идти. Напри­мер, если моло­дая скром­ная дама будет махать рука­ми или поз­во­лять себе воль­ные инто­на­ции, она не выиг­ра­ет от это­го. Это не будет ей идти. Каж­до­му нуж­но отра­ба­ты­вать инто­на­ци­он­ный рису­нок речи под себя. Как коф­точ­ку под­би­ра­е­те под себя, так и интонацию.

Цице­рон перед выступ­ле­ни­ем смот­рел­ся в зер­ка­ло. Мно­гие люди перед тем, как высту­пать, смот­рят на свое выступ­ле­ние в зер­ка­ло. Вы долж­ны знать свое лицо. Вся­кая пуб­лич­ная речь, вся­кая педа­го­ги­ка — это во мно­гом актер­ство. Вы долж­ны пони­мать, как вы вла­де­е­те лицом, пото­му что на вас смот­рят со сто­ро­ны, и надо научить­ся смот­реть на себя со сто­ро­ны. Если чело­ве­ка во вре­мя выступ­ле­ния заснять, а потом пока­зать ему, это про­из­во­дит силь­ней­шее очень бла­го­твор­ное дей­ствие. Мно­гие люди начи­на­ют учить­ся рито­ри­ке толь­ко после того, как уви­дят себя, со сво­и­ми ужим­ка­ми. Начи­на­ют пони­мать, что надо учиться.

Стро­ить пред­ло­же­ния, кото­ры­ми вы буде­те гово­рить, и под­би­рать сло­ва очень труд­но. Чело­ве­ку свой­ствен­но, осо­бен­но при неболь­шом опы­те, исполь­зо­вать те рече­вые тер­ми­ны, кото­рые упо­треб­ля­ют­ся в обыч­ной речи. Пуб­лич­ная речь не тер­пит слен­гов и жар­го­нов. Пото­му что вся­кое жар­гон­ное сло­во явля­ет­ся вес­ким сло­вом в нашей ауди­то­рии. Если вы исполь­зу­е­те жар­гон школь­ни­ка, то ста­ви­те себя как бы в пози­цию школь­ни­ка. А это­го делать нель­зя, пото­му что вы долж­ны быть с ауди­то­ри­ей близ­ки, но не запа­ни­бра­та. Когда вы исполь­зу­е­те сленг, это зна­чит, что вы ста­ви­те себя на одну дос­ку с ауди­то­ри­ей. Если вы вме­сто это­го исполь­зу­е­те соот­вет­ству­ю­щее лите­ра­тур­ное выра­же­ние, вид­но, что вы умнее. Исполь­зо­ва­ние слен­гов и жар­го­нов пони­жа­ет соци­аль­ный статус.

Вто­рое — тер­ми­ны и вся­кие уче­ные сло­ва, кото­рые вы упо­треб­ля­е­те. Ста­рай­тесь избе­гать повто­ров, ино­стран­ных слов и любой слож­ной тер­ми­но­ло­гии. Но это не зна­чит, что их не нуж­но упо­треб­лять вооб­ще. Поду­май­те о том, как упо­треб­лять тер­ми­ны. Когда вы буде­те рабо­тать с клас­сом, какой-нибудь уче­ник что-то ска­жет, а вы его наив­но спро­си­те, а что это такое, он тут у вас и сядет. Пото­му что он, как пра­ви­ло, это­го и не зна­ет. Это самый луч­ший и самый про­стой при­ем поле­ми­ки со школь­ни­ка­ми. Напри­мер, демо­кра­тия. А вот ска­жи мне, Вася, что такое демо­кра­тия. Пра­ва чело­ве­ка, а какие, Вася, быва­ют пра­ва чело­ве­ка. Он вам не отве­тит, пото­му что не уме­ет пра­виль­но раз­ли­чать поня­тия. Если есть необ­хо­ди­мость, то этим при­е­мом мож­но поль­зо­вать­ся, но не часто. Пото­му что если вы так Васю поса­ди­те, то он оби­дит­ся, поэто­му его луч­ше не оби­жать. Самим надо упо­треб­лять толь­ко те сло­ва, кото­рые знаете.

Итак, это было ска­за­но о сло­вах, теперь о фра­зах. У совре­мен­но­го чело­ве­ка с фра­за­ми дело обсто­ит очень труд­но. Вы слы­ша­ли, как гово­рил Гор­ба­чев? Ужас­но. Он гово­рил сло­ва­ми. Сло­во ска­жет, потом дру­гое сло­во, затем тре­тье, сло­ва у него свя­за­ны меж­ду собою по смыс­лу, а в пред­ло­же­ние не соеди­ня­ют­ся. Миха­ил Сер­ге­е­вич, не знаю в силу каких при­чин, пред­ло­же­ни­я­ми гово­рить не умел, так и не научил­ся. Лидер дол­жен уметь гово­рить не сло­ва­ми, а фразами.

В пред­ло­же­нии долж­ны дей­ство­вать моде­ли постро­е­ния фраз. Вы долж­ны иметь модель: ска­зать «что это такое?», «поче­му?», «чем, тем». Все основ­ные при­да­точ­ные пред­ло­же­ния и такие моде­ли выска­зы­ва­ния вам надо все­гда для себя стро­ить и пред­став­лять себе, как вы реа­ли­зу­е­те их в речи. Эти вещи назы­ва­ют­ся пери­о­да­ми. Пери­од — основ­ная еди­ни­ца зву­ча­щей речи. Ста­рай­тесь гово­рить осмыс­лен­ны­ми, завер­шен­ны­ми фра­за­ми. Нико­гда при этом не нару­шая согла­со­ва­ния, не остав­ляя при этом неза­вер­шен­ный член пред­ло­же­ния. Непри­ят­ное впе­чат­ле­ние про­из­во­дит речь, в кото­рой фра­зы не завер­ше­ны синтаксически.

Еще глав­ный враг речи — сло­ва-пара­зи­ты. Речь долж­на быть глад­кой, без шеро­хо­ва­то­стей, но слиш­ком глад­кая речь вызы­ва­ет у ауди­то­рии оттор­же­ние. Грек может себе поз­во­лить гово­рить очень глад­ко, кра­си­во, с иро­ни­ей. Поче­му-то в нашей наци­о­наль­ной эсте­ти­ке луч­ше, чест­нее вос­при­ни­ма­ет­ся чело­век, кото­рый гово­рит не очень глад­ко. Посмот­рим на выступ­ле­ния наше­го пре­зи­ден­та, кото­рый дол­жен про­из­во­дить впе­чат­ле­ние чело­ве­ка искрен­не­го, пере­жи­ва­ю­ще­го за народ, за его бла­го, вол­ну­ю­ще­го­ся, когда ему зада­ют вопро­сы. Его речь спе­ци­аль­но постро­е­на на эмо­ци­о­наль­ном подъ­еме, непра­виль­но постро­ен­ных и обры­ва­ю­щих­ся фра­зах. Луч­ше всех такие вещи делал Рей­ган, он клас­сик по этой части, он был актер. Рей­ган был зна­ме­нит тем, что мог так огла­сить спи­сок, что люди пла­ка­ли. Но он не ска­зал ни одной соб­ствен­ной речи за всю свою жизнь. Все речи для него писа­лись, он умел их озву­чи­вать, раз­ва­лив­шись, сидя перед ками­ном. Рядом жена, соба­ка и про­чий анту­раж, сам смот­рит в мони­тор, при этом обра­ща­ет­ся к теле­зри­те­лям, к мил­ли­о­нам людей, как буд­то эти мыс­ли при­шли в его голо­ву, он об этом думал, дол­го раз­мыш­лял, и пуб­ли­ка дей­стви­тель­но верит. А на самом деле эту речь он видит пер­вый раз. Это талант. Боль­шин­ство совре­мен­ных боль­ших поли­ти­ков, из послед­них это Коль, гово­рят речи написанные.

Инто­на­ция, с кото­рой про­из­но­сит­ся речь, уме­ние быст­ро схва­ты­вать текст, очень важ­ны. Ста­рай­тесь гово­рить свя­зан­но, но повто­ряю, очень свя­зан­ная речь на рус­ско­го чело­ве­ка не про­из­во­дит убе­ди­тель­но­го впе­чат­ле­ния. Поэто­му все­гда полез­но раз­но­об­ра­зить глад­кую речь каки­ми-то дви­же­ни­я­ми, инто­на­ци­я­ми, лите­ра­тур­ной пау­зой, как буд­то не знаю, что я даль­ше скажу.

Вся­кая речь долж­на иметь завер­ше­ние. В моей речи будет завер­ше­ние ров­но через мину­ту, завер­шит­ся тем, что я еще раз под­черк­ну, речь — это воз­дей­ствие на чело­ве­ка голо­сом. Ауди­то­рия уста­ет от умно­го сло­ва, она уста­ет от лек­то­ра. Что­бы не вызвать к себе силь­но­го отвра­ще­ния, (это я о себе гово­рю), завер­шай­те речь один раз, завер­шай­те ее на опти­ми­сти­че­ской ноте. И побуж­де­ние долж­но быть оптимистическим.

Когда вы кон­чи­ли речь, будь­те гото­вы отве­чать на вопро­сы. Ваш уход с три­бу­ны не дол­жен про­из­во­дить впе­чат­ле­ние бегства.

Аргу­мен­та­ция быва­ет двух видов, пони­жа­ю­щая и повы­ша­ю­щая. Пони­жа­ю­щей аргу­мен­та­ции луч­ше боять­ся пра­во­слав­но­му чело­ве­ку. Если мы в кон­це все будем свя­зы­вать с гре­хом этой жен­щи­ны, то сего­дня она ска­жет, что не будет делать аборт, а зав­тра его сде­ла­ет. Это может ком­про­ме­ти­ро­вать вас как рито­ра и как пра­во­слав­но­го человека.

Тогда я не буду гово­рить: пра­во­слав­ные гово­рят, что нель­зя делать аборт, пото­му что это вред­но для здо­ро­вья. Это доволь­но опас­ный ход. Праг­ма­ти­че­ский аргу­мент нуж­но при­ме­нить, но в таком месте, где он не был бы завер­ша­ю­щим. Быть может, здесь не надо было бы упо­ми­нать Бога. А надо было ска­зать, что ты не дол­жен это­го делать из-за тво­е­го буду­ще­го, из-за тво­ей жиз­ни как чело­ве­ка, как достой­но­го человека.

Рито­ри­ка ниче­го не запре­ща­ет. Если мы ска­жем что-то непра­виль­но, то это на самом деле ниче­го не зна­чит. Мы все вре­мя дела­ем непра­виль­ные вещи в рито­ри­ке. Но это может при­ве­сти к утра­те кон­так­та с ауди­то­ри­ей. Все зави­сит от того, как вы ска­за­ли, каким тоном, как они на вас смот­рят при этом и еще мас­сы фак­то­ров, кото­рых мы себе пред­ста­вить не можем. Вся наша кри­ти­ка, кото­рую мы будем обра­щать друг к дру­гу, не долж­на быть: «Вася посту­пил непра­виль­но, и так делать нель­зя». Все дела­ют ошиб­ки. Не было ни одно­го вели­ко­го рито­ра, кто не допус­кал бы рито­ри­че­ских оши­бок. Их допус­ка­ют все. Совер­шен­ной речи не быва­ет. Вся­кая пуб­лич­ная речь может быть ска­за­на луч­ше, чем она сказана.

Для создания ссылки на эту статью, скопируйте следующий код в Ваш сайт или блог:

Комментарии

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика