Пролайф в Казахстане

Мы при­хо­ди­ли утром, в то вре­мя, когда выстра­и­ва­лась оче­редь на аборт. Обыч­но это с 8 до 9 часов. Абор­та­рий — на вто­ром эта­же род­до­ма на ули­це Горь­ко­го. Сна­ча­ла ходи­ли вдво­ем — я и сест­ра во Хри­сте Свет­ла­на. Но со вре­ме­нем при­со­еди­ни­лись и дру­гие участ­ни­цы. Пока мы бесе­до­ва­ли с жен­щи­на­ми, в это вре­мя на ули­це, у вхо­да в боль­ни­цу, моли­лась мис­си­о­нер­ская груп­па наше­го хра­ма во гла­ве с отцом Алек­сан­дром Василенко.

О борь­бе за дет­ские жиз­ни в Казах­стане редак­ции наше­го сай­та рас­ска­за­ла Ната­лья Колю­ба­е­ва.

В кон­це июля это­го года руко­вод­ство родиль­но­го дома горо­да Кок­ше­тау запре­ти­ло нам рабо­тать с бере­мен­ны­ми жен­щи­на­ми в оче­ре­ди на аборт. Зная ситу­а­цию, мы изна­чаль­но пред­по­ла­га­ли, что наша дея­тель­ность не вызо­вет пони­ма­ния «меди­ков», и поэто­му про­яви­ли «само­управ­ство»: сами при­хо­ди­ли в абор­та­рий и отго­ва­ри­ва­ли мате­рей не уби­вать сво­их детей. За пол­то­ра меся­ца нашей рабо­ты три жен­щи­ны отка­за­лись от абор­та. Отка­за­лись пря­мо у две­ри, за кото­рой их жда­ли аборт­ма­хе­ры. Послед­ние не про­сти­ли нам это­го и запре­ти­ли при­хо­дить в абор­та­рий с фор­му­ли­ров­кой, что мы «пуга­ем беременных».

Руко­вод­ство род­до­ма запре­ти­ло нам рабо­тать после тре­тьей спа­сен­ной жиз­ни. Тогда аборт­ма­хе­ры узна­ли, что в то вре­мя, когда они ждут в сво­их каби­не­тах мате­рей, в кори­до­ре мы пока­зы­ва­ем жен­щи­нам филь­мы с доку­мен­таль­ны­ми съем­ка­ми абор­та. Мы убеж­де­ны: во мно­гом бла­го­да­ря этим сви­де­тель­ствам о том, что такое аборт, нам и уда­лось отго­во­рить несколь­ко женщин.

Мы при­хо­ди­ли утром, в то вре­мя, когда выстра­и­ва­лась оче­редь на аборт. Обыч­но это с 8 до 9 часов. Абор­та­рий — на вто­ром эта­же род­до­ма на ули­це Горь­ко­го. Сна­ча­ла ходи­ли вдво­ем — я и сест­ра во Хри­сте Свет­ла­на. Но со вре­ме­нем при­со­еди­ни­лись и дру­гие участ­ни­цы. Пока мы бесе­до­ва­ли с жен­щи­на­ми, в это вре­мя на ули­це, у вхо­да в боль­ни­цу, моли­лась мис­си­о­нер­ская груп­па наше­го хра­ма во гла­ве с отцом Алек­сан­дром Васи­лен­ко. Иерей Алек­сандр из хра­ма Архан­ге­ла Миха­и­ла — наш руко­во­ди­тель, во мно­гом имен­но он вдох­но­вил нас на борь­бу за дет­ские жизни.

Когда мы отго­во­ри­ли вто­рую жен­щи­ну от абор­та, это заме­ти­ла кас­сир­ша, кото­рая при­ни­ма­ет пла­ту за дето­убий­ства и выда­ет кли­ен­там чеки. Дело в том, что жен­щи­на, с кото­рой мы бесе­до­ва­ли, рас­пла­ка­лась, поняв, что хочет совер­шить что-то очень страш­ное: убить сво­е­го ребён­ка. Кас­сир­ша вызва­ла под­мо­гу из чис­ла мед­пер­со­на­ла, но мы объ­яс­ни­ли, что про­сто гово­рим об абор­те так, как есть на самом деле, и перед нами извинились.

Нуж­но ска­зать, что в род­до­ме зна­ют, что мы пра­во­слав­ные и что мы про­тив дето­убийств. Год назад наши при­хо­жане про­во­ди­ли акцию-пикет, после кото­рой нам раз­ре­ши­ли поста­вить мони­тор в кори­до­ре учре­жде­ния. Про­лай­фе­ры появ­ля­лись в абор­та­рии, что­бы вклю­чить мони­тор, запу­стить видео­филь­мы о дето­рож­де­нии и мате­рин­стве. Но со вре­ме­нем мы поня­ли, что про­сто пока­зать фильм недо­ста­точ­но. Мы долж­ны сде­лать боль­ше для спа­се­ния детей. И мы ста­ли пока­зы­вать, как выгля­дит аборт, и в это же вре­мя начи­на­ли беседовать.

Одной жен­щине я ска­за­ла: «Сей­час ты смот­ришь на меня косо, с недо­ве­ри­ем, но поверь, что меся­цев через 7 мы встре­тим­ся, обни­мем­ся и я ска­жу тебе: «Как класс­но, что у тебя есть малыш!» Раз­ные при­хо­дит­ся под­би­рать аргу­мен­ты, в зави­си­мо­сти от ситу­а­ции… Но мы не бро­са­ем тех жен­щин, кото­рые сохра­ни­ли ребён­ка. Не все­гда полу­ча­ет­ся обме­нять­ся с ними теле­фо­на­ми. Но когда нам остав­ля­ют кон­так­ты, мы зво­ним вре­мя от вре­ме­ни, инте­ре­су­ем­ся, нуж­на ли помощь.

Пом­ню, как одна из мате­рей, решив­шая в ходе раз­го­во­ра не уби­вать сво­е­го ребён­ка, очень обра­до­ва­лась тому, что мы с ней заго­во­ри­ли об этом. Как важ­ны быва­ют сло­ва под­держ­ки, что­бы жен­щи­на при­ня­ла реше­ние в поль­зу жиз­ни! Когда мы вышли с ней на ули­цу, я пока­за­ла на отца Алек­сандра и ска­за­ла: «Смот­ри, это пра­во­слав­ный свя­щен­ник. Мы при­шли вме­сте с ним. Он молил­ся здесь всё это вре­мя, что­бы ты сохра­ни­ла жизнь сво­е­му ребён­ку». В тот момент она очень искренне улыб­ну­лась, и у меня до сих пор перед гла­за­ми её лицо — радост­ное, осво­бож­ден­ное от гру­за, остав­лен­но­го в оче­ре­ди на аборт. Но не все мате­ри послу­ша­ли, осталь­ные в тот день пере­сту­пи­ли тот кош­мар­ный порог…

Аборт­ма­хе­ры обви­ни­ли нас в том, что наши видео­филь­мы могут шоки­ро­вать тех бере­мен­ных, кото­рые не соби­ра­лись уби­вать сво­е­го ребён­ка. Но мы все­гда их пре­ду­пре­жда­ли, что­бы они не смот­ре­ли. И как раз эти жен­щи­ны отно­сят­ся к нам с пони­ма­ни­ем. От них не было жалоб, ско­рее наоборот.

В насто­я­щее вре­мя при­хо­жане наше­го хра­ма про­дол­жа­ют молить­ся у вхо­да в родиль­ный дом, кото­рый одно­вре­мен­но явля­ет­ся абор­та­ри­ем. Ско­ро долж­но быть заклю­че­но новое согла­ше­ние о сотруд­ни­че­стве, кото­рое поз­во­лит волон­те­рам вновь появ­лять­ся внут­ри. Ждём это­го момента.

По теме:

Впер­вые в Казах­стане пра­во­слав­ные пике­ти­ро­ва­ли абортарий